Abyssus abyssum (СИ)

- Я предлагаю подбросить монетку, - безмятежно отозвался Лисенок. - А вон как раз и местечко, где мы могли бы это сделать и заодно укрыться от дождя.

У подножия сбегавшего к дороге пологого холма виднелась сложенная из плоских камней хижинка - там укрывались обыкновенно козопасы. Сейчас, правда никаких козопасов там не было, а был привязан одинокий конь. Подъехав поближе, все разглядели и его хозяина, присевшего у входа и согревавшего руки у огня небольшого костерка.

На важную птицу сидевший похож не был, однако Джермо смекнул, что будет опрометчиво отнестись к нему как к простолюдину, несмотря на невзрачный вид его лошади, старое седло и обтрепанный плащ с капюшоном, в который человек кутался. И не ошибся - из-под плаща сидящего выглядывали ножны меча.

- Не разрешите ли присоединиться, достопочтенный сеньор, бедным людям? - подал голос Урзе, когда повозка поравнялась с хижинкой. - Не разделите ли с бродячими комедиантами этот благословенный клочок земли?

Сидящий поднял голову и несколько мгновений изучал подъехавшую кибитку с Джермо и Урзе на облучке, и тех, кто высунулся из-под ее полога.

- Земля тут принадлежит лишь Господу и доброму королю Иоанну, - наконец, ответил он чуть насмешливо, когда Урзе уже было собрался повторить просьбу. - И кто я таков, чтоб запрещать добрым христианам искать приюта от непогоды?

Пепо распрягли и привязали чуть поодаль от лошади, Урзе, который обычно исполнял роль посредника во всяких общениях, до которых здоровяк Джермо был не охотник, учтиво представил всех их, а затем, неожиданно для себя робея от невозмутимого молчания человека в плаще, спросил, как им следует обращаться к его сиятельству. На графа человек в плаще не тянул, но Урзе всегда считал, что от подобной лести вреда не будет.

- О, право, вы зря приписываете мне графский титул, господа актеры, - тем же мягким тоном возразил человек. - Я всего лишь бедный идальго по имени Вито де Ла-Мота. Волей злой судьбы лишен возможности вернуться в родные края, потерял все, кроме имени да вот этого доброго клинка.

Он коснулся эфеса, а потом плотнее запахнул плащ.

- И потому направился сюда, в Наварру. Да вот не решил еще, к кому будет лучше обратиться с предложением службы - к графу Лерин или же прямо к королю.

- А вы бросьте монетку, сеньор, - кокетливо высунулась Бьянка. - Мы вот тоже спорим, куда отправиться - в Памплону или в Олите, сейчас бросим монетку да выясним.

- Но сперва перекусим, - тихо и угрожающе проговорил Джермо. После ночлега у аббатства, когда Бьянка вернулась только под утро, без денег, в лохмотьях вместо одежды, с вырванными клочьями волос и испоротой до крови спиной, он держался за нее, как пес за добычу. Сама же Бьянка словно сорвалась с цепи - она всеми силами подогревала ярость Джермо, провоцировала его гневные вспышки, после которых они мирились так долго и бурно, что повозка ходила ходуном, а остальным приходилось ложиться спать снаружи. С лица Бьянки, правда, еще не сошли следы побоев, однако она словно и не замечала их и продолжала кокетничать с каждым встречным и поперечным.

- Добрым христианам не стоит верить в слепую судьбу, не так ли? - сеньор Вито сказал это самым мягким тоном, но что-то в его голосе было такое, что Джермо захотелось тут же прибить языкатую подругу. Не то чтобы он боялся святой инквизиции, но и из крохотной искорки умелый дознаватель может раздуть пламя костра. Уж кто-кто, а Джермо знал об этом доподлинно.

- Разве не сказано, что и волос не упадет на землю без воли Божьей? - вдруг подала голос Нати. - А если так - не станет ли падение монеты также проявлением Господней воли?

Вито в явном изумлении поднял голову, так что даже капюшон его сполз назад. Не сводя взгляда с Нати, он медленно проговорил:

- Все происходящее происходит едино по воле Господа. Монета падает орлом либо решкой. Ergo?

- Ergo монета падает орлом либо решкой согласно воле Господа, - быстро ответила Нати - и прикусила язык, сообразив вдруг, что сказала что-то совсем не то. Что-то, чего от нее никто не ждал, не мог и не должен был ждать. Особенно же испугал ее пронизывающий острый взгляд глубоко посаженных глаз Вито, светлых, серо-солубых, как раскаленная стальная полоса.

- Простите, сеньор, - испуганно потупилась девушка.

- Знатоки схоластики вероятно поспорили бы с тобой, - улыбнулся Вито, пригашая яростно-белое сияние своего взгляда, - о том, допустимо ли трактовать падение монетки, как прямое указание с небес. Но я спорить не стану.

Лисенок между тем сбегал к ручью, журчавшему неподалеку, и наполнил котелок. Туча, судя по всему, решила обойти их стороной, так что можно было подумать об обеде.

- Ничего, сеньор, если мы воспользуемся вашим костром? - весело спросил он. - У нас с утра был небольшой охотничий успех, который жаждет быть сваренным и разделенным между всеми здесь присутствующими.

Успех заключался в трех куропатках, попавшихся в расставленные Лисенком силки. Вито благожелательно кивнул, потом встал и отошел к своему коню, порылся в седельной сумке.