AC/DC. В аду мне нравится больше. Биография группы от Мика Уолла

Иза и Чик Скотты узнали о смерти их сына от Малькольма Янга. За два дня до этого был день рождения Изы. Они только что вернулись с вечера в клубе для пожилых людей, когда зазвонил телефон. «Надеюсь, мне больше никогда не придется делать ничего подобного», – сказал Малькольм. «Я только закричала, – вспомнила Иза. – Я чуть не вырвала свои волосы». Иза позвонила Айрен, которая сказала ей, что разговаривала с Боном по телефону буквально несколько дней назад. Все еще в шоке, Айрен позвонила Мэри, а затем Винсу Лавгруву, который, хотя и был ужасно потрясен новостями, тоже не слишком удивился. «Ирен Айрен позвонила мне поздно ночью, и я был совершенно опустошен, – вспоминал он позже. – Это был парень, который заслуживал успеха, заслуживал быть счастливым в жизни, [но] я не думаю, что он умер счастливым». На следующий день Sydney Telegraph написал: «Когда Бон Скотт умер вчера в Лондоне, маленький кусочек истории австралийского рока закончился».

Другие «загадки», которые продолжали парить вокруг смерти Бона, включали историю «двух больших мужчин», которых австралийский Rolling Stones описал как тех, кто проник к нему в квартиру. Смысл: очистить ее от любых компрометирующих доказательств, включая наркотики и/или любые законченные тексты, которые Бон, возможно, оставил после себя и которые можно было бы использовать в следующем альбоме AC/DC. Позже Анна Баба утверждала, что Ян Джеффри ввел ее в заблуждение, сказав, что упаковал все записные книжки Бона в чемодан вместе с другими личными вещами, отправленными его родителям в Австралию. Она обнаружила, что Ян обманул ее, когда посетила Чика и Изу несколько месяцев спустя. В то же время Сильвер утверждала, что когда она позвонила Питеру Меншу и спросила, может ли она вернуть свои вещи, которые одолжила Бону всего несколько недель назад, он отмахнулся от нее. Раньше Менш говорил с ней более приветливо, зная важное место, которое она, казалось, все еще занимала в личной жизни Бона. После его смерти она просто «была больше не актуальна». Она также утверждала, что желание Бона быть похороненным в Kirriemuir не было соблюдено.

Все это можно проверить очень просто. Два «больших человека», которые обошли квартиру Бона, чтобы «прояснить ситуацию», – это Ян Джеффри и Джейк Берри. «Если бы это была моя оплошность, я бы хотел, чтобы кто-то тоже пришел и прояснил это», – говорит Джеффри. В качестве тур-менеджера он также привык иметь дело с вещами, которые были намного безумнее этого. Здесь же нужно было просто положить вещи в пластиковый пакет. Но это было «на всякий случай», знаете ли. Быстрая развертка, прежде чем кто-то подумал: «Рок-звезда. Это не просто кто-то, это рок-звезда, давай быстро разберемся, понимаете?»

Была еще одна причина, по которой Ян и Джейк были там. «Мы должны были пройти через механический процесс, прессу и т. д., – объясняет Джеффри. – Вы знаете, Фил Карсон [и] вся эта сторона вещей были вовлечены в процесс. Но перед этим мы решили перевезти [Бона], чтобы устроить похороны в Паддингтоне. И у нас был бы открытый гроб, точнее, частично открытый, поэтому если бы люди хотели отдать Бону последние почести, они могли бы это сделать. Тогда я сказал Меншу: “Знаешь что, Питер? Мы не можем позволить, чтобы люди вошли туда и увидели его в таком виде”. Я сказал: “Давай пойдем в его квартиру и возьмем его футболку и джинсы”. Вы знаете, Бон всегда носил джинсы с ремнем. Итак, мы взяли все это и попросили одеть Бона. И в этот момент я вошел и увидел его там и… нет слов, чтобы описать подобное. Он был в джинсах и футболке, вот он такой, как мы привыкли, и он словно готов был пойти и спеть Whole Lotta Rosie, понимаете?»

Ян также собрал вещи Бона для отправки в Австралию. Хотя он не говорит об этом, по пожиманию плечами и вздохам можно понять, почему он тоже не позволил Анне вернуться туда.

Как менеджер тура AC/DC, сосед по комнате Бона и его друг, Ян видел, как десятки девушек быстро приходят в жизнь Бона и так же быстро уходят из нее: «За несколько недель до Анны у него была одна милашка, с которой он оказался в постели в Сиднее; до этого была другая “полупостоянная”, которая работала на ATI в Лос-Анджелесе. Единственной, кого он когда-либо любил, была, вероятно, Сильвер. И ее же он и ненавидел». Анна, при всей ее доброте и любви, знала Бона только три недели. Практически последним его поступком в ее сторону было попросить ее покинуть его квартиру. В конце концов Ян Джеффри делал только то, что делал всегда: присматривал в первую очередь за Боном, как бы ни звали его новую девушку. Или кем бы она ни считала себя в его жизни.

Тем не менее он теперь рассказывает: «Его девушка [Анна] сидела на улице [в похоронном доме] три дня и не двигалась. Моя жена приносила ей суп и чай. Она совсем не двигалась с места».