ac0846a334c74b76bf3c8ff10e16ffdc

Он даже не смотрит в её сторону, говорит будто бы на автомате, даже не думая об этом. Девушке становится не по себе от его холодного голоса, от его безразличия, наверное, у этого человека была причина для такого поведения, но служанка пока не понимала её, не видела. Делюжан был богат. Очень богат. В богатстве ему не уступали всего два человека в мире — Георг Хоффман и Джулия Траонт. Что могло быть причиной такого его поведения? Девушка была из бедной семьи, всю свою жизнь она работала так же, как работали прежде её родственники — отец, мать, бабка, старшая сестра. Она не могла понять, что гложет этого человека. Он был богат, баснословно богат. Ему не приходилось сводить концы с концами, не все деньги, заработанные им, он успевал тратить. Чего не хватало Делюжану? Чего?!

Сестра Миры, так звали служанки, младшая из её двух сестёр, была серьёзно больна с самого рождения, всё, на что хватало денег — дорогие лекарства. На какие-то развлечения средств не хватало. Всё уходило на лечение. На лечение Рии, сейчас десятилетней девочки, прикованной к постели. В любую минуту Рия могла умереть. А если бы у них было чуть-чуть больше денег, они смогли бы вылечить её… С теми деньгами, которые были у первого министра, почти все проблемы были решаемы. Неужели, всё в самом деле обстояло так, как говорила мать Миры, что деньги не могут принести счастья, когда их слишком много? Или дело в совести? В том, что само богатство этого человека было нажито неправедным путём? Мама Миры всегда говорила, что боги не дают в этом случае счастья, никогда не дают, даже если человек искупает свою вину перед теми, кого он когда-то обидел.

Семья Миры была религиозной, даже слишком. Они бегали в храм почти всё время, сколько себя девушка помнила. И не только в выходной день, но и почти всегда после работы… Постоянно, по праздником и по будням, в дождь и в солнечную погоду они приходили туда, слушали хор, слушали проповеди… Рии было немного легче, когда они приносили её туда. Это было хоть каким-то развлечением для девочки. Мира жалела сестру. Та никогда не вставала с постели, никогда не нежилась на солнце, всё что видел этот ребёнок в жизни — лечебницы, свою комнату и находящийся неподалёку храм, куда отец ещё мог принести её. Скоро у Рии не будет и этого удовольствия. Отец, и так, с трудом может носить её, а сёстры и мать тем более.

Что они будут делать тогда?

Церковь была единственной их надеждой. Хоть там и не было целителей, священники позволяли им оставаться дольше в их приходах, позволяли ужинать в трапезных. Что Мире и её семье ещё нужно было? Все деньги уходили на лекарства Рие. Бедная девочка. Она же не сможет выжить, когда отец, мать, бабка и Мира с Карой умрут. Мире казалось, что она умрёт очень скоро. Казалось, она сама не знала почему?

— Простите меня, сэр, пожалуйста, за мою дерзость, но я бы хотела задать вам один вопрос… — шепчет девушка, дождавшись кивка, она продолжает. — Если бы вам предложили потратить все ваши деньги, на что бы вы их потратили?

Делюжан молчит, просто смотрит в окно, на небо, на это проклятое серое небо, которое словно готово поглотить его или раздавить, просто стоит, он не может посмотреть в глаза этой служанке. Потому что она задала вопрос, ответ на который слишком сильно волновал его. Чтобы он сделал, если бы ему предложили обменять свои деньги, своё влияние, своё положение на что-то?

Ох… Если бы это было возможно, если бы это было в его силах, он бы… Он бы… Это было невозможно. Наверное, он хотел бы поменяться местами с Яковом, Миланой, Лиртой, оказаться в тот день в том доме… Погибнуть вместо них. Потому что они без него были бы куда более счастливыми, нежели он без них. Он уже стар и болен, а его сын был здоров. Лирта и Милана были слабы здоровьем, но и они смогли бы прожить без него долго. А вот он без них? Сколько лет отмерено старому министру? Ему было почти семьдесят лет. Он почти тридцать пять лет, половину своей жизни был первым министром в этом королевстве…

— Если бы это было возможно, я отдал бы всё, чтобы попросить прощение у Якова тогда, когда он был ещё жив… — задумчиво произносит мужчина. — Если бы он только очнулся тогда…

Больше он ничего не говорит, и через несколько минут Мира выскальзывает из комнаты, вспомнив про то, что этот человек просил кофе. Что-то заставляет девушку приостановиться около портрета министра, что висит в одном из залов.

Солнечный луч пробивается сквозь щель между шторами. Делюжан отодвигает занавески, и свет льётся в комнату, словно река, скоро заливает комнату собой. Ковёр, стены, стол, кровать…