ac0846a334c74b76bf3c8ff10e16ffdc

Даже после смерти матери — не понимает… Стало быть, она куда лучший человек, чем Райн. Стало быть… Не слишком важно. Константин, кажется, возненавидел само слово «любовь» почти сразу же после гибели Эдуарда. Ему было так больно… Ему до сих пор больно — он вряд ли когда-нибудь сможет отпустить своего брата… Мире тоже было больно. Она тоже тосковала по умершей матери, ей тоже было ужасно горько и тошно от всего, что происходило вокруг — Константин видел, с каким презрением она смотрела на те склоки Эйбиса, Феликса и Кристиана, а ведь когда-то девушку занимали эти склоки, она пыталась как-то примирить тех троих… Мире было так же больно, как было больно Райну. И она тоже не могла ни с кем этим поделиться, из-за чего, разумеется, чувствовала себя ещё более отвратительно… Интересно, так же себя чувствовал Эдди, когда их с Константином родители погибли? Сам трефовый туз был тогда ещё так мал, что вряд ли мог что-то понять… Что, наверняка, причиняло его брату ещё большие страдания.

Константин улыбается грустно и с каким-то почти восхищением смотрит на светлые кудри Андреас. Он никогда не думал, что бывают такие люди — невероятные… Верящие в лучшее несмотря ни на что. Что есть ещё кто-то такой, помимо Эдуарда… Мира в этом была похожа с Эдди — даже после смерти одного из самых близких для себя людей продолжала верить в сказки, в глупые легенды, продолжала любить их, продолжала радоваться светлому чистому небу, празднику Янжины, шумной толпе, ярмарке… Эта девушка была невероятной… Невероятной в своей обыденности… Рядом с ней было уютно, тепло, хорошо — словом, почти так же, как когда-то было с Эдуардом… Константин усмехается про себя, что почти завидует её будущему мужу. Кому-то повезёт с Мирой… Жаль, что не ему — ему никогда не повезёт в любовном плане. Райну думается, что когда-нибудь его уничтожит его желание отомщения… Когда-нибудь, быть может, уже лет через десять-пятнадцать, он будет умирать и жалеть о том, что жил одной лишь идеей мести. Но это будет тогда… Сейчас он не может думать ни о чём другом. Сейчас его совершенно не интересует собственное счастье… Должно быть, когда-нибудь он будет проклинать себя за это. Но не сейчас. Сейчас Константин не может решиться ни на что другое.

— Смотря как любить… — как-то невесело, непонятно — мрачно или тоскливо, — отзывается Райн.

Должно быть, сам Константин любит просто отвратительно. Слишком уж он эгоист, слишком уж много он думает о себе, о своей боли… Слишком мало он думает о чувствах других… Но разве может он любить хоть сколько-нибудь иначе? И разве имеет право его кто-то за это осуждать? Каждый любит так, как может любить его сердце. И никак иначе. А у Райна сердце стало чёрствым. Трефовый туз усмехается — если хлеб становится чёрствым, его выбрасывают, а вот что делают с чёрствым сердцем? Разве не стоит сделать то же самое?..

Должно быть, сам Константин никогда не научится любить так, как умел любить Эдуард, как, должно быть, любила Мира — легко, спокойно, светло, не разрывая собственную личность на части, не отдирая от неё по маленькому кусочку с каждой минутой. Райн слишком эгоистичен и замкнут для этого. Он не может любить так же просто и легко, как любил всех Эдди, как любила всех, должно быть, эта глупенькая Андреас… Он не может не сжигать самого себя той любовью, которой умеет любить…

— Любовь всегда любовь! — улыбается Мира ласково. — Какой бы человек не любил — любовь останется любовью! Это слишком светлое и доброе чувство, чтобы оно могло быть чем-то осквернено!

Светлое и доброе чувство, что толкает людей на столь ужасные поступки, на которые не толкнёт никакое презрение, никакое равнодушие… Светлое и доброе чувство, что способно убивать. Светлое и доброе чувство, которое способно сотворить с человеком даже нечто худшее, нежели смерть. Любовь — то, что может превратить некогда обычную человеческую жизнь в такой ад, в который её ничто больше не может превратить. Любовь — то, что заживо сжигает человеческие души. Любовь — то, что заставляет людские души захлебнуться кровью. Светлое и доброе чувство… Да, конечно. Слишком уж оно сильное, чтобы оставаться светлым и чистым. Любовь — это тот вихрь, что заставляет всякого, кто ощутил его, пуститься в жестокую пляску крови, разрушительной, несущей лишь боль и страдания магии и смерти.