Аччелерандо

– Но мы не можем их игнорировать. – Эмбер кивает. – Может быть, какой-нибудь ранний корпоративный хищник построил машины, которые распространяли червоточины вокруг коричневых карликов и управляли сетью роутеров поверх них в попытке быстро заработать деньги. Не помещая их при этом в реальные планетные системы, которые, вероятно, будут содержать разумные виды, додумавшиеся сделать из камня топор, – размещение гарантировало бы, что лишь близкие к сингулярности цивилизации будут спотыкаться о них. Цивилизации, которые зашли слишком далеко, чтобы быть легкой добычей, скорее всего, не стали бы посылать корабль на поиски… таким образом, сеть обеспечивала бы постоянный приток новых для большого города деревенщин, пригодных к обдиранию. Только они привели механизм в движение миллиарды лет назад и вымерли, оставив сеть размножаться, и теперь там нет ничего, кроме сожженных цивилизаций-матрешек и воющих скорбно паразитов, таких, как наш призрак и вунши. И таких жертв, как мы. – Она вздрагивает и меняет тему разговора: – Кстати, о пришельцах, а Слизень-то счастлив?

– В последнюю мою проверку был вполне доволен, о да. – Пьер дует на свой бокал, и тот распадается на миллион светящихся точек. При упоминании взятого на борт беглого корпоративного инструмента на его лице отражается сомнение. – Я пока не доверяю ему выход за огороженные симуляционные среды, но те программы для управления лазером, которые он дал нам, весьма недурны. Просто я надеюсь, что ты меня послушаешь и тебе никогда не понадобится использовать его. Что меня тревожит, так это то, что ИИНеко проводит с ним слишком много времени.

– Так вот где она сейчас? А я-то волновалась…

– Кошки никогда не бегут на хозяйский зов сразу, верно ведь?

– Верно, – эхом откликается Эмбер, с тревогой созерцая образы облачных чертогов Юпитера. – Интересно, что ждет нас дома?

За окном со зловещей скоростью приближается к ним воображаемая линия раздела юпитерианских дня и ночи, затягивая их в полный неопределенности закатный час.

Часть третья. Сингулярность

Каждую минуту в мире родится по простофиле.

Финеас Тейлор Барнум

Глава 7. Куратор

Сирхан стоит на краю пропасти и смотрит под ноги, на кипящие оранжево-серые поля облаков далеко внизу. Воздух у самого обрыва прохладен и слегка воняет аммиаком, хотя последнее можно списать и на воображение: герметичная стена парящего города не допустит ни малейшей течи. Но она так прозрачна, что кажется, стоит протянуть руку – и коснешься облачных вихрей. Кругом ни души: мало кому нравится подходить так близко к краю. От взгляда во мглистые глубины по спине бегут мурашки. Безбрежный океан газа настолько холоден, что человеческая плоть замерзнет в нем за секунды, а тверди не сыщешь и в десятках тысяч километров внизу. Сгущает чувство изоляции и медлительность связи – на таком расстоянии от системы о скоростном канале можно забыть. Львиная доля жителей теснится у узла, где удобно и тепло, да и задержка невелика – постлюдям по нраву собираться в стаи.

Город-кувшинка цветет сам собой под ногами Сирхана, из его ядра несутся гул и ропот бесконечных автомодельных циклов разрастания – на манер кубистской бластомы в верхних слоях атмосферы Сатурна. Огромные трубы втягивают из атмосферы метан и другой газ, который, впитывая энергию, превращается сначала в полимер, а потом и в алмаз, давая выделяющийся водород в подъемные ячейки высоко наверху. А над сапфировым куполом главного аэростата сияет лазурная звезда, переливающаяся лазерными отблесками, – это возвращается первый и к настоящему времени последний межзвездный корабль человечества, тормозя последним рваным лоскутом своего паруса при выходе на орбиту.

Сирхан, злорадно предвкушая, воображает, как отреагирует матушка, едва разузнает о своем банкротстве, и тут огонек лазера мигает. Мерзкие серые капли окропляют стену у него над головой, расползаются мокрым пятном. Отступая на шаг, Сирхан рассерженно смотрит вверх.

– Чтоб вам пусто было! – Он отходит от края, и его преследует не то голубиное урчание, не то глумливый клекот. – Вот я вам сейчас покажу! – Он полощет рукой воздух над головой. Громко хлопают многочисленные крылья, налетает порыв ветра – и обретает плотность: над головой у Сирхана образуется зонт из невесомых сцепившихся друг с другом нанороботов, взвесью повисших в воздухе. Придется голубям поискать другой объект обстрела.