Аччелерандо

– Я-то? Я-то – да. – Пьер широко ухмыляется и возвращается к рабочему столу. – Ну а вот насчет тебя я не уверен. На твоем месте я бы следил за языком. Уж больно много ты двусмысленностей выдаешь, и все – сальные и несмешные. Так тебя когда-нибудь примут за взрослую бабу.

– Ты занимайся своим делом, а я займусь своим, – с нажимом произносит Эмбер. – И для начала – доложи-ка обстановку.

– Всё пучком. – Пьер откидывается назад, сплетает пальцы рук, поглядывая на экран. – Модуль продрейфует еще пятьсот секунд, затем на полпути пройдет автокоррекция курса – ну а там уже и тормозные двигатели перед посадкой запустятся. А нам с тобой придется еще час ждать, пока он развернется и начнет разматывать катушку кабеля. Тебе прямо все-все подробности разжевать?

– А то! – Эмбер расправляет спальник на манер крыльев и зависает в воздухе. Сейчас она чувствует себя поистине королевой положения, и напускные строгости-формальности Пьера ее скорее смешат. М-да, похоже, он взаправду к ней неровно дышит.

С интерактивного окна звякает оповещение.

– Тебе письмо, – сообщает Пьер все тем же скучным тоном. – Мне зачитать?

– Какое такое письмо? – На экран выпрыгивает сообщение: змеистый шрифт, строка букв ползет справа налево, совсем как текст в ее корпоративном документе, ныне надежно припрятанном в депозитной ячейке банка в Цюрихе. У нее уходит какое-то время на скан текста грамматическим агентом, способным сладить с арабским, и еще минута – чтобы до нее дошел смысл послания. Когда все эти этапы пройдены, Эмбер разражается руганью – громогласной и долгой.

– Мамка, ну что ты за сволочь такая! Ну зачем так поступать!!!

Корпоративный документ прибыл в огромной коробке курьерской службы «Федерал экспресс», адресованной Эмбер. Произошло это в ее день рождения, когда мать была на работе, и Эмбер запомнила все настолько хорошо, словно это было час назад.

Она помнит, как подняла руку и приложила большой палец к инфоблокноту курьера, ощутив покалывание от идентификаторов, анализирующих ее ДНК. Потом она затащила коробку в комнату. Когда Эмбер потянула за петельку, коробка сама по себе раскрылась, извергнув компактный трехмерный принтер, стопку бумаги листов на двести или триста с текстом, отпечатанным дурацкими старомодными чернилами, и маленькую черно-рыжую в пятнах кошечку с большим символом «@» на боку. Кошка вылезла из коробки, забавно тряся головой и прижимая уши, потянулась – и уставилась на девочку.

– Ты Эмбер? – промурлыкала она.

– Ну да, – робко откликнулась Эмбер. – А ты – от тети Аннет?

– Нет, мать твою, от Зубной Феи. – Кошка подступила поближе и ткнулась головой в ее коленку, измазывая ей весь юбочный подол ароматической железой меж ушей. – Слушай, а тунца на кухне не сыщется?

– Мама не любит морепродукты. – Эмбер развела руками. – Говорит, это все плоды карго-культуры. Кстати, у меня сегодня день рождения!

– Ну с праздничком, мать тебя за ногу. – Кошка зевнула – совсем как настоящая. – Я твой подарочек от папки. Мудозвон уложил меня в спячку и сунул в коробку, чтобы я тебе показала, как работать с другими подарочками. Но послушай моего совета – выкинь этот хлам к хренам собачьим. Добром это все для тебя не кончится…

– А что за остальные подарки? – перебила Эмбер кошку, радостно хлопая в ладоши. – Какой-то новый секретный девайс? Или пистолет, чтобы я застрелила отца Уоллеса?

– Херушки. – Кошка, снова зевнув, свернулась на полу возле принтера. – Это какая-то завиральная бизнес-моделька, призванная вырвать тебя из когтей мамаши. Но советую с этим всем поосторожнее: папец твой говорит, что законность этого дела узко ограничена юрисдикцией. Твоя мама может спалить поляну, если узнает, как оно все работает.

– Ну, блин, все равно – здорово. – Вообще, Эмбер в восторге уже просто потому, что сегодня ее день рождения, мать на работе, а она дома совсем одна, если не считаться с телевизором, настроенным на режим «морального большинства». С тех пор как в арсенал родительницы, способствующий окучиванию Эмбер, добавилась религия, дела пошли ну совсем уж туго. До такой степени туго, что самая лучшая вещь в мире, какую тетя Аннет могла отправить ей, – это какая-то выстроенная отцом афера, позволяющая забрать Эмбер отсюда. Если это не сработает, мама отведет ее в церковь сегодня вечером, и она уверена, что в конечном итоге снова устроит сцену. Терпимость Эмбер к своевольному идиотизму быстро уменьшается, и, хотя создание ее меметического иммунитета вполне может быть настоящей причиной того, что мама навязывает ей это дерьмо – иногда посылы маминых поступков вообще трудно раскусить, – обстановка зримо накалилась с тех пор, как Эмбер исключили из воскресной школы за то, что она энергично защищала теорию эволюции.

Кошка принюхивается, брезгливо тычет лапой в принтер.

– Ну что, – говорит она, – врубай давай.

Эмбер открывает крышку принтера, вынимает блоки упаковочного пенопласта.

Включенный в сеть прибор урчит и веет теплом через решетку в задней стенке; пока формующие головки охлаждаются, он сканирует метрику Эмбер и принимает ее как свою хозяйку.