Achtung! Manager in der Luft!

Переход – так называлась эта площадка у Грузино, находился у самой дороги на Тихвин, поэтому я снял прицел, перед этим меня перевязали: три касательных ранения мне все-таки досталось. Это та самая «мулька», о которой я уже писал, немецкие зенитчики перестали использовать неразрывные снаряды против наших самолетов. Повезло, что в центроплан они попали за кабиной, большая часть осколков приняла на себя бронеспинка, а у меня только три царапины, хотя одна – довольно глубокая. Через 15 минут подошла машина, с помощью которой я добрался до Велсела, который мы продолжали использовать как базовый и где располагался штаб полка. Оттуда позвонил в Серебряницы, где стояли мои. Мне подготовили «подарок», в который я засунул английский прицел, в хвост, завернутый в тряпку. И, как только «маркони» настроили рацию, вылетел к себе, где нашел ревущую супругу, получил «выговоряку» от Максимыча, за то, что не забрал из бардачков все то, что он туда насовал. Максимыч сел в машину и уехал к «малышке», каннибал эдакий, хотя я его понимаю. От полетов меня отстранили, еле отбился от предложений немного полежать в госпитале. Вика крестиком заштопала реглан. Из землянки нас обоих «выгнали», отвезли в одноименное село, вполне себе уцелевшее, хоть и побывавшее под оккупацией в течение месяца. Но железная дорога проходит по другому берегу Пчевжи, мост сожжен нашими при отступлении, так что местные говорили, что нога оккупанта в село не вступала. А вот соседнее Облучье было полностью сожжено немцами при отходе. Нас устроили в одном из домов, так как швы на одну из ран наш любимый доктор мне все-таки наложил. Ну, а Вика – она по расписанию становилась саносом, так что никакого нарушения не было. До Нового года мы отдыхали, ну а праздник встречали в Великом Селе. По дороге туда до меня дошло, что я получил, и уже довольно давно, но ни разу не использовал! Эта машина, она – головная в серии, и сделал ее «мастер», самый настоящий! С руками и головой, опытом и неограниченными возможностями. Двигатель по паспорту был АМ-35А, но как у меня и было, стоял воздухо-воздушник, с грамотно проведенными переделками, взлетный режим до 30 минут, старая машина позволяла не более 20. Кроме того, и это явно влияние появления в ЦИАМЕ подробных чертежей «Мерлина» и «Гриффона», двигатель имел «полый вал», и использовал 95-й бензин. И, соответственно, его мощность была 1620 сил, а взлетная 1760. Фактически это был АМ-39А. Быстренько товарищ Микулин сориентировался! Имелся гирополукомпас, примерно такой же, как на Ан-2, с ручным приводом в меридиан. То есть после стрельбы не требовалось определять поправку компаса (это из-за уменьшения массы стали, находящейся в пулях патронов, часть пуль имела бронебойки и стальные сердечники). Окрашен он был примерно пятью-шестью слоями краски и лака. Везде на лючках стоял герметик, найти щелку в швах не представлялось возможным. И главное! Консоли крыльев были выполнены из металла, как на третьем опытном экземпляре. В хвостовой части вместо бекелита или фанеры – дюраль на всех шпангоутах. И киль! Он был развернут на два градуса и компенсировал реакцию винта. А я ведь даже не попробовал и отдельно не поблагодарил Алексея Максимовича Богданова за такой царский подарок! Пришлось «исправляться», и через экипаж одного из транспортников, летевшего за запчастями в Куйбышев, пересылать «фронтовые подарки», в основном немецкие, испанские и французские консервы, несколько бутылок «Камю», хорошие бритвы «Золинген» и армейские ножи той же фирмы. Как раз к Новому году ребята успеют, если не подведет погода. Полностью и целиком заслужили сборщики, осталось взять Берлин, как обещал за «такие машины». А вот с этим пока еще туго, немцы даже Тосно еще не отдали. В «коридор» они вцепились зубами, следуя приказу своего Адольфа. Но под Ростовом, Москвой и Ленинградом их потеснили и очень значительно. Особенно под Москвой. У нас пожиже, блокада еще не прорвана, но предпосылки еще имеются. И генералы, и бойцы, не останавливаясь и невзирая на бесчинства погоды, пытаются выкурить немцев с занятых позиций. Продвижение: от двух до пяти километров в сутки.

Мне было приятно и удивительно то обстоятельство, что стоило убрать одного «хорошего человека», и произошли такие изменения на фронте. Тосненский коридор был перерезан 8-й армией изнутри кольца в ночь на первое января. Наступление продолжалось еще 11 суток, и было остановлено немцами на линии железной дороги Ленинград – Новгород, насыпь которой немцы успели подготовить в качестве оборонительного рубежа. Впрочем, у них в руках еще находилась Спасская Полисть и станция Рогавка. Лес между ними стал линией фронта по берегам Керести. А Мерецков смог уговорить руководство в необходимости сделать паузу и накопить боеприпасы и подкрепления. В общем и целом – разумно. Победа далась кровью, и немалой. Освободив три ветки железных дорог, за судьбу Питера можно было не волноваться. 11-я армия пока в Крыму. А младший Микоян уже известил нас, что МиГ с производства не снимают.