actions and emotions (СИ)

Может, они были о том, как я касался тебя, не зная границ, целовал так, что у тебя подкашивались ноги и дрожали коленки, или любил тебя, как никто и никогда до этого, изливая все свои силы…

Скажи, ты ласкала себя, когда вспоминала об этом, обо мне?

Если да, то я хочу увидеть это. Прямо сейчас.

Она застывает на месте, словно не веря своим же ушам и чувствуя, как её медленно, но верно затягивает темнота в его глазах, которые в этот миг кажутся ей дикими, наполненными азартом.

— Что? — нерешительно, на выдохе, в то время как тело будто отказывается подчиняться ей, вопреки воле взывая к нему.

— Покажи, как ты скучала по мне всё это время…

Он ухмыляется. Дьявольски, самодовольно.

Его взгляд по-прежнему прикован исключительно к ней, когда поглаживает её щеку, лаская безупречную кожу прохладными пальцами.

— Расстегни джинсы.

— Нет, Стефан. Я не буду этого делать, — она мотает головой, запинаясь.

Дрожь заползает в каждую клетку и проникает до костей, а адреналин грохочет в висках, заглушая голос её разума.

— Расстегни свои чёртовые джинсы! — рычит он, играя желваками, и обхватывает рукой её шею, слегка сжимая. Из-за чего она вздрагивает, а по спине вновь ползут мурашки. — Или ты хочешь, чтобы я прямо сейчас разорвал твою нежную шейку и насладился вкусом твоей крови?

Елена проглатывает ком в горле и всё же выполняет сказанное им, расстегнув молнию и неуверенно скользнув кончиками пальцев под ткань трусиков, ощущая своё тепло и влагу.

Его тело хищника тотчас же напрягается, стоит лишь ему, наконец, услышать её стон. Тихий, мучительный, будто испытывая его терпение. Он звучит как призыв…

Лицо мгновенно вспыхнуло жаром, как только он накрывает её руку своей и начинает управлять каждым движением, почувствовав, как она пульсирует под его натиском, становится горячей. И это сводит с ума, вынуждая их обоих оказаться на грани.

Откидывая назад её длинные волосы, он неторопливо проводит кончиком языка по уху и достигает мочки, зажимая её зубами.

Ему всё труднее сдерживать себя рядом с ней, когда сопротивляться инстинктам уже не представляется возможным.

Продолжает дразнить её, улавливая каждый всхлип, что подталкивает его ускорить ритм, в то мгновение как он всё больше теряет контроль над собой, позволяя ей сполна ощутить, насколько быстро вздымается его грудная клетка от тяжёлого дыхания.

Его руки теперь нетерпеливо сжимают её грудь, а она не может сдержать очередной стон, который теряется глухим эхом в пространстве.

— Скажи, как сильно тебе не хватало меня… Скажи, что по-прежнему нуждаешься во мне. Только во мне.

Не дожидаясь ответа, он спускает её трусики с джинсами вниз, скользит вспотевшей ладонью между бёдер и наслаждается тем, как её тело безоговорочно поддаётся его требованиям, давая ему полное право на свободу действий. Слышит, как она снова сглатывает, прерывисто дыша. Её щёки уже совсем красные, пылают жаром. В этот момент, она может думать лишь о его губах и пальцах, которые кажутся ей вездесущими.

Он заставляет её вновь и вновь хватать воздух, когда давится вязкой слюной, глотая слабые отголоски протеста, неправильности происходящего, отдаваясь во власть своего монстра.

Стефан яростно прикусывает кожу на её плече, соединяясь с ней резким, уверенным толчком, полностью заполняя и вынуждая её издать надрывный крик, в то время как она судорожно проводит влажными ладонями по стене, пытаясь удержаться на ногах.

— Говори, — глухо шипит он, каждым движением будто заявляя на неё свои права, заставляя раз за разом содрогаться под его напором, с которым входит в неё, до невозможности увеличивая темп.

Требует признания, что она принимает его любым.

— Каждую ночь я думала о тебе, ждала твоего возвращения, — срывающимся шёпотом, отозвалась Елена. — Ты очень нужен мне, Стефан. Только ты.

Что-то внутри болезненно сжалось, напоминая о его человечности, которой отчасти являлась она сама. Но в ответ лишь ухмыльнулся уголками губ, получая удовольствие от того, что загнал её в угол, вынуждая целиком и полностью подчиняться ему.

Он сгребает в ком ткань её майки и, не обращая внимания на жалобный треск нитей, скользит фалангами по животу, касаясь её отвердевших сосков.

— Не знал, что ты можешь быть такой податливой… Хорошая девочка порой вовсе не против стать плохой, правда? — произносит Стефан, вновь стиснув её грудь под тонким кружевом, заставляя в который раз издать протяжный вздох.

— Ты являешься единственной причиной этому, — говорит Елена в ответ, опьянённая его близостью и рваными, настойчивыми толчками. — Ты подводишь меня к краю. И я рискую сорваться вниз в любой момент, но… Чёрт возьми, мне нравится то, что ты делаешь со мной.

Это ты хотел услышать?

Его всё тот же терпкий запах, с примесью сумасшествия — переполняет её, когда он с пугающим эгоизмом вторгается в неё и зарывается пальцами в её волосы, чуть тянет в сторону, вынуждая вскрикнуть.

Его губы по-прежнему изводят её, безжалостно терзают и в тот же миг дарят наслаждение, пока он цепкой хваткой удерживает её за подбородок, не давая отвернуться.