Ад

— А что это такое у вас?.. Откуда это у вас?..

— Это, Дмитрий Анатольевич, — очень серьезно ответил я, — план острова лазеров, сокровища которого я твердо намерен отыскать.

— Ларик! — Бабий даже заверещал, резко оборачиваясь к Ляльке. — Он у меня схему украл! Ту, что Беловод давал!

— Успокойся, Дымок, успокойся, — зачастила Лариса Леонидовна, уничтожающе поглядывая на меня, — Вячеслав Архипович уже знает о том, что его план у господина Волка, и, кажется, ничего против этого не имеет. Да и хотел же, в конце концов, дядя Слава, чтобы документы у Романа были. Ты же помнишь?

— Сговорились! Сговорились… — сделал Дмитрий шаг назад. — Я же вам говорил, что они с Паламаренком что-то задумывают! Чего бы это господин Волк возле него крутился? Что у них там, на нефтеперерабатывающем, произошло?

Ах ты недоносок! Кулаки у меня сжались сами собой, сминая бумажку с планом, и я угрожающе двинул на Бабия. Между нами вскочила Лялька, толкая меня в грудь обеими руками, а Бабий отбежал подальше и вопил оттуда:

— Сговорились, сговорились! С кем сговорились? С прохиндеем, который никого не жалеет: ни любимых, ни друзей, ни жизнь вообще! Он, видите ли, придумал, как кремнеорганику уничтожать! А что у нее, может, тоже душа есть, ты подумал? Подумал? С кем сговорились! Да он лазер соберет, чтобы полевую форму жизни уничтожать, тарелки летающие, с которыми люди сотни лет встретиться хотели!..

Глаза у меня застлала красная пелена, ставшая особенно плотной тогда, когда я услышал, что не жалею ни друзей, ни любимых. Однако это не помешало мне малюсеньким краешком обозленного сознания понять, что этот недоносок подбросил мне красивую идею. Ведь о том, что при потребности можно останавливать тарелки с помощью лазера, я не подумал. Впрочем, я и сейчас не думал об этом, сбивая Ляльку с ног и бросаясь к Бабию. Очевидно, вид у меня был еще тот, потому что Дмитрий Анатольевич внезапно поперхнулся на полуслове, быстро развернулся на месте и рванул в сторону проходной, на бегу сплевывая какие-то скомканные фразы.

Я обезумевшей кометой бросился было за уфологом, но меня остановил истошный вопль, раздавшийся позади:

— Роман, Роман, не надо, умоляю тебя!

Лялька плакала. Суровая, независимая и ироничная женщина по имени Лариса Леонидовна Яременко, на дух не переносящая бабских, как она говорила, слез, рыдала, закрыв лицо ладонями и вздрагивая всей такой одинокой на фоне пустого полигона фигуркой. Только сейчас я заметил, как она похудела за последние дни.

— Ляля, Лялечка, не надо! — подбежал я к ней. — Не надо, родная. Успокойся. Ну, погорячились немного, разберемся, все устроится.

— Не устроится, не устроится, — сбросила она с плеча мою руку, которую я было положил на него. — Ничего не устроится. Или вы, глупые, не видите, что вокруг творится?! Куда Дмитрий побежал, куда?.. Где его теперь искать?.. Боженька-а-а, — даже захлебнулась она, — как я устала!..

— Да никуда он не денется! Побегает, остынет да и вернется. Ничего с ним не станется. А нам с тобой, действительно, за всю окружающую среду думать надо. Азот вывезти, лазер собрать… Оружие нам надо.

— А ты, оказывается, совсем олухом стал, — мгновенно прекратив плакать и дернувшись всем телом, тяжело всхлипнула в последний раз Лялька. — Какой лазер? Как ты его соберешь? Ведь схема-то по сборке у него, у Дмитрия…

4

Со стороны, наверно, все это напоминало утренние события. Переполненная палата, нож за поясом, на койке — Беловод, на груди — Лианна. Но что-то изменилось. Вячеслав Архипович выглядел каким-то осунувшимся, Лианна — возбужденной, а за моей спиной замерла ужасно апатичная Лариса Леонидовна. Эта апатия, абсолютно не присущая моей Ляльке, больше всего и беспокоила меня все то время, пока я собирал по всему полигону детали лазера, обертывая их тряпьем и пряча в бумажный мешок, найденный в одном из помещений. Пока руководил размещением термосов с азотом в салоне автобуса. Пока объяснял водителю, где надо свернуть с дороги, чтобы подъехать к больнице химии. Пока отправлял его к Мирошник, инструктируя по поводу обращения с термосами.

Больше Лялькиного состояния меня беспокоила, но где-то на подсознательном уровне, только проблема нахождения Беловода в непосредственной близости от Мельниченка. И сейчас, глядя на профессора, с которым не произошло ничего более ужасного по сравнению с тем, что уже произошло, я чувствовал некоторое облегчение. «Некоторое» из-за того, что вид у того был каким-то неуверенным.

Засунув мешок с запчастями под кровать, я присел на ее краешек (рядом — Лялька, в ногах, с портфелем Алексиевского, — Лианна):

— Как дела, Вячеслав Архипович?

Тот слабо улыбнулся в свои козацкие усы:

— Как и дала. А что у вас?..

Он бросил быстрый взгляд на Ляльку и, не ожидая ответа, взял меня за шею, привлек к себе и тихонько спросил на самое ухо:

— Что с ней?

Я на мгновение сник и так же тихо ответил:

— Да… Дмитрий где-то потерялся.

— Этого еще только не хватало, — откинулся Беловод на подушку, — а…