Ад

— В декабре сменили главу президентской администрации, состоялся учредительный съезд движения «Отечество», прошло совещание министров обороны СНГ, подписана Декларация «О дальнейшем единении России и Белоруссии»…

— Слушай, — рассердился Камень, — что ты мне голову морочишь? Какое «Отечество»? Какая Декларация? При чем тут президентская администрация? Ты мне про Романовых и их окружение рассказывай.

— А что рассказывать? — Ворон картинно повернулся на ветке вокруг своей оси, изображая пируэт. — Нечего рассказывать, все по-старому. Колю пока не нашли. Холдинг Бегорского постепенно набирает обороты после дефолта, Любины советы очень дельными оказались. Они год закрыли без потерь и даже с прибылью, хотя и не такой большой, как в предыдущем году. Я тебе, старому ворчуну, самое интересное выбираю, а ты кочевряжишься. Ну, будешь про Лелю слушать или опять политику потребуешь?

— Давай про Лелю, — нехотя согласился Камень.

— В феврале, двадцатого числа, это как раз суббота была, состоялась премьера фильма «Сибирский цирюльник».

— Севильский, а не сибирский, — поправил Ворона Камень.

— Много ты понимаешь! Образованность хочешь показать, а сам ни черта не смыслишь! — взъярился Ворон. — Именно что сибирский, а никакой не севильский. Про севильского — это опера такая, Россини написал, а про сибирского Никита Михалков кино снял.

— Михалков? Это что же, автор русского гимна, что ли?

— Не, сынок его. Автор гимна уже старенький совсем. Ты не перебивай. Значит, премьеру устроили пышную, аж в самом Кремлевском дворце, где раньше, при советской власти, съезды партии проходили. На премьеру четыре с половиной тыщи человек пригласили, во как! А среди них — сплошное высшее руководство и всякие заметные деятели: премьер-министр Примаков, Черномырдин, Горбачев и прочие. В фойе устроили выставку исторического костюма эпохи Александра Третьего. Короче, шуму было — полный караул. Вечером после премьеры на Соборной площади фейерверк устроили, да с колокольным звоном, да еще на время кремлевские звезды погасили, чтобы, значит, эффектней получилось. Одним словом, размах царский.

— Ну а Леля тут каким боком?

— Так она ж на премьере была. У нее поклонник образовался со связями, у него папа в Администрации Президента служит, вот он и подсуетился насчет пригласительных билетов. Посмотрели они кино, на Соборную площадь идти Леля отказалась, не люблю, говорит, толпу, да и холодно, зима все-таки. А вот в ресторан пойти согласилась. Есть у нее такая слабость, любит она рестораны, несмотря на все свое эстетство и богемные замашки. Все-таки гены на помойку не выкинешь, кровь Родислава дает о себе знать. Ну вот, значит, приходят они в ресторан, садятся за столик, делают заказ, все честь по чести. Сидят на первом этаже, а на втором этаже свадьба гуляет. Не сказать, чтобы очень уж шумная, но заметная, во всяком случае, гости с этой свадьбы постоянно внизу, в холле толкутся. Наша Леля выходит попудрить носик и на обратном пути в этом самом холле сталкивается с Вадимом. Представляешь?

— Да ну? — удивился Камень. — С тем самым Вадимом?

— С тем самым. Он к ней бросается, как к родной, здравствуй, говорит, надо же, какая встреча, мы с тобой в подъезде, бывает, месяцами не пересекаемся, а тут в ресторане, в самом центре Москвы, далеко от дома, вот бывают же такие совпадения. Леля прямо расцвела, стоит, улыбается, глаза сияют. И тут искра между ними проскакивает.

— Какая такая искра? Электрическая?

— Ну, считай, что электрическая, если тебе так понятней. Знаешь, когда искра между мужчиной и женщиной проскакивает, то это означает, что они созданы друг для друга. Вот не были знакомы, увиделись в первый раз — и вдруг искра проскакивает, и всё, кранты, сливай воду. И поделать ничего нельзя. Такая взаимная тяга у них возникает, что невозможно терпеть.

Глаза Камня увлажнились, он судорожно сглотнул, чтобы не выдать слез умиления.

— И у Лели с Вадимом так было?

— Именно так и было. Кругом толпа, люди снуют туда-сюда, из нижнего зала танцевальная музыка доносится, из верхнего — хохот и песни, а они стоят, смотрят друг на друга, как завороженные, и глазами разговаривают.

— Глазами? — переспросил Камень. — Разве люди умеют без слов разговаривать?

— Умеют, умеют, когда искра проскакивает — они все умеют, — заверил его Ворон. — И Леля вдруг такой красавицей сделалась — глаз не отвести! И улыбка у нее, оказывается, чудесная, и вся она совершенно очаровательная. Стоят они, значит, молчат, друг на друга смотрят, и вдруг сверху по лестнице спускается условная девушка. То есть невеста.

— Почему условная? Как это девушка может быть условной?

— Очень даже может, — рассердился Ворон. — Есть же в военном деле понятие условного противника. Вот и девушка может быть условной. Потому что она, с одной стороны, невеста, а с другой стороны — беременная. И глубоко беременная. Вадим-то на Лелю смотрит, беременную девушку не видит. А девушка подходит к ним, берет Вадима под руку, улыбается. Тот смутился, растерялся, познакомься, говорит, это моя жена.