Ад

Его лицо просветлело, и Люба буквально кожей почувствовала облегчение, которое испытал в этот момент ее муж.

— Ну, я тоже хорош, — Родислав решил проявить великодушие, — ты договор предложила, а я его принял. Я же согласился, значит, тоже отчасти виноват. Но слава богу, что все кончилось. Теперь все будет по-другому.

— Что будет по-другому? — насторожилась Люба.

— Ну как же? Раз мы ни в чем не виноваты, значит, можно уже не помогать. Мы им ничего не должны. Все произошло так, как должно было произойти. Геннадий убил свою жену и за это отправился на зону. Мы ни при чем.

— Родинька, для нас с тобой ничего не изменится, — тихо сказала Люба. — Мы, конечно, можем больше не помогать Ларисе, но как ты себе это представляешь? Она позвонит в дверь, а мы не откроем? Или выставим ее за порог? Она попросит помочь с Костиком, а мы ей откажем? Почему? Столько лет помогали — и вдруг даем от ворот поворот. Как это объяснить? За восемнадцать лет отношения определенным образом сложились, и какую ты видишь возможность их изменить? Да и с какой стати? Ларису нам придется тащить на себе, это наш крест, который мы сами на себя взвалили. Да, ошибочно, да, по недоразумению, которое разрешилось спустя много лет, но мы уже сделали это, и хода назад у нас с тобой нет. Помогать придется. И в самое ближайшее время.

— Что ты имеешь в виду?

Люба рассказала о разговоре с врачом. Родислав помрачнел.

— А я надеялся, что все обойдется, — признался он. — Поболеет и поправится. Значит, опять похороны?

— Видимо, да, — кивнула Люба.

— И опять за наш счет?

— Разумеется. У Ларисы на это нет денег, Геннадий все пропивал.

— И организовывать тоже нам придется?

— Родинька, ну куда же нам деваться? У Ларисы ребенок на руках. А мы с тобой уже опытные. К сожалению, — грустно добавила она. — Мы и бабушек наших с тобой похоронили, и мою маму, и твоих родителей, и Гришу, и Ларисину бабушку. Ничего, мы с тобой справимся.

Родислав еще немного поворчал и лег спать. Люба дождалась Лелю, которая после театра отправилась в гости обсуждать увиденный спектакль, и тоже легла. Сна не было. Перед глазами стояло исхудавшее, изможденное лицо Геннадия, в ушах звучал его грубый хрипловатый голос, говорящий: «Это я Надьку убил». Столько бессонных ночей, столько сказанных себе горьких, безжалостных слов, столько конфликтов с детьми по поводу надоевших назойливых соседей, столько угрызений совести — и все напрасно. Столько жертв, которые оказались ненужными и неоправданными. «Почему ненужными? — возражала Люба сама себе. — Разве плохо, что мы помогали семье соседей? Разве кому-то от этого стало хуже? Лариса получила хорошо оплачиваемую работу, ее бабушка дожила свой век в заботе, ухоженная и сытая. Кому плохо от того, что все так сложилось? Да, не счесть вечеров, которые я в собственном доме провела не так, как мне хотелось, и не счесть часов, когда моим детям и мужу приходилось считаться с непрошеными гостями, но разве это может идти в сравнение с результатом! Или может? Что важнее, добро, которое ты делаешь кому-то, или добро, которое делаешь себе? И если проводишь время с собственным ребенком, занимаешься им, разговариваешь, вникаешь в его проблемы, слушаешь его рассказы, то это добро ребенку или тебе самой? И стоят ли эти бесценные часы общения и радости того, чтобы ими жертвовать во имя чужих людей, перед которыми ты не виноват?»

Она запуталась в собственных вопросах и, ощутив полное бессилие, тихо и горько заплакала в подушку.

* * *

Геннадий Ревенко скончался через два дня. Лариса больше не плакала, была серьезной и сосредоточенной, словно ей предстояла большая и ответственная работа. Она попросила подругу посидеть с маленьким Костиком, чтобы не быть связанной расписанием работы яслей, и сама ездила вместе с Любой заказывать гроб и венки и договариваться с администрацией крематория. Как только ей позвонили из больницы и сообщили о смерти отца, через полчаса раздался звонок представителя ритуальной службы, но Лариса от его услуг отказалась.

— Тетя Люба, я же не знаю, а вдруг это мошенники какие-нибудь, деньги возьмут, а потом обманут и ничего не сделают. Откуда они узнали, что папа умер? Откуда у них мой номер телефона? Наверняка бандиты, — сказала она Любе, когда они, уставшие и голодные, возвращались домой после целого дня, проведенного в печальных хлопотах и переговорах то с похоронным бюро, то с крематорием.

— Ларочка, телефон им дали в больнице. Сейчас все так делают. Ритуальные службы борются за клиентов, поэтому им важно успеть первыми предложить свои услуги. Они договариваются с больницами, чтобы им сразу же сообщали обо всех летальных исходах и давали телефон родственников умершего. Ты напрасно испугалась, они не мошенники и не бандиты.

— Значит, нужно было соглашаться? — растерянно спросила Лариса. — Я глупость сделала, да?