Ад

— Слышь, Артур, мы чё, всю ночь тут будем торчать? Мы прошлую ночь в машине сидели, а сейчас опять, да? Это лажа какая-то получается. Звони Гире, пусть смену присылает, мы не нанимались так беспонтово чалиться, — ныл Витенька, а Степушка вторил ему:

— На фига мы тут штаны просиживаем? Надо тряхануть как следует этих хозяев — они вмиг расколются. Сто пудов — они конкретно знают, где Колька зашухерился, чего ты с ними цацкаешься? Мы с Витьком…

— Я велел вам молчать и не высовываться, — холодно произнес Артур. — И между прочим, феней надо пользоваться с умом и слова употреблять правильно, а то слышали звон, а где он — не знаете. Сразу видно, что вы оба нар не нюхали, вот и не стройте из себя бывалых сидельцев. Сначала отсидите с мое, потом будете права качать.

— Интересно, сколько он отсидел? — шепотом спросила у мужа Люба, услышавшая разговор в комнате. — Лет пять?

— Что ты, — усмехнулся Родислав, — гораздо больше. Я думаю, сидел он не один раз в общей сложности лет двенадцать-пятнадцать.

— Откуда ты знаешь?

— В нем слишком много спокойствия и уверенности. У тех, кто сидел только один раз и недолго, появляется такой наглый гонор, дескать, ему любое море по колено, потому что он уже на зоне побывал и самое страшное в жизни повидал. Для того чтобы стать таким, как этот Артур, нужно нар нанюхаться досыта и очень точно понимать, что можно делать, а чего делать нельзя, чтобы снова туда не попасть. Отморозки — это как раз те, кто или не сидел совсем, или сидел мало, а опытные сидельцы ведут себя совсем по-другому, примерно так, как Артур.

— Родик, а как ты спать собираешься?

— А ты? — задал он встречный вопрос.

— Ну, обо мне ты не думай, я все равно не смогу заснуть. Колька неизвестно где, в доме чужие мужики сидят… Какой уж тут сон. А тебе надо отдохнуть. Давай я тебе постелю в Лелиной комнате. Или, если хочешь, в Колиной.

— Значит, я буду спать, а ты будешь сидеть на кухне всю ночь?

— Родинька, так будет лучше. Мне действительно не заснуть, а завтра пусть хоть у кого-то из нас будет свежая голова.

Он легко дал себя уговорить, после всех событий он чувствовал себя уставшим и обессиленным. Люба уложила его в комнате дочери, Витенька и Степушка дремали на диване, привалившись друг к другу, Артур, как каменное изваяние, неподвижно восседал за столом в комнате, раскрыв книгу, взятую из книжного шкафа Романовых, а Люба устроилась на кухне наедине со своими невеселыми думами. Она за минувший день приняла такое количество лекарств, что язва давала о себе знать только ноющей, какой-то затуманенной болью, которая могла бы стать слабее, если бы Люба прилегла. Но такой роскоши она себе позволить не могла.

Около трех часов ночи Люба заглянула в комнату. Артур по-прежнему сидел, склонившись над книгой. Это был зеленый с оранжевым том из собрания сочинений Фенимора Купера. «Детский сад, — мелькнуло в голове у Любы. — В детстве не читал, что ли? Или так и не повзрослел, несмотря на судимости?»

— Хотите чаю? — шепотом, чтобы не разбудить братков, спросила она.

— Кофе, если можно, — ответил Артур, поднимая голову. — И покрепче.

— Я сварю, — кивнула Люба.

— Если позволите, я сам сварю, по собственному рецепту.

Она пожала плечами.

— Пожалуйста.

Артур вышел на кухню, попросил кофемолку, зерна и турку. Люба заварила себе чай и с любопытством наблюдала за манипуляциями гостя. Ничего нового для себя она не увидела, Артур проделывал всё в точности то же самое, что и она, когда варила кофе. Если ему кажется, что у него получается вкуснее, — ради бога, пусть тешится.

Он дал пенке три раза подняться, после чего осадил ее несколькими каплями холодной воды, налил кофе в чашку и присел за стол напротив Любы.

— Вы сильная женщина, Любовь Николаевна. Глядя на вашего сына, никогда бы не сказал, что у него такая мать. Вы должны были воспитывать его совсем по-другому.

— Вероятно, вы правы, — вздохнула она. — Результат моего воспитания получился не слишком впечатляющим. Теперь уж поздно кулаками махать. Артур Геннадьевич, поймите меня, я ни на минуту не оспариваю вашего права разобраться с Николаем, он перед вами виноват и должен ответить, но я хотела бы понимать, до какой степени во всю эту историю будем вовлечены мы с мужем. Ни мне, ни ему не может нравиться сложившаяся ситуация. Мы оба хотим, чтобы вы и ваши мальчики как можно скорее ушли из нашего дома. При этом мне хотелось бы, чтобы мы с вами разошлись без взаимного неудовольствия и претензий. Скажите, что мы должны для этого сделать?

Артур сделал маленький глоточек и посмаковал напиток.