Ад без жала (СИ)

"Двое других" были замечены, возникли.

- Они словно бы в песочек играют. Строят круги Ада, верно?

- Угу. Тот, щекастый, с лысинкой...

- Седые волосенки до плеч...

- Это Иеремия, ты его не знал. Он строит свой - он это называет Паноптикум, на самом деле это еще и Ад.

- Это не спираль - круги. Они разделены. Движения там нет?

- Правильно. Смотри пристально.

- Вижу. Круги состоят из клеток, в каждой - человек.

- Это не слишком важно. Люди всегда были уединенными, это не тайна. Смотри в центр, ну!

- Он строит башню из темных стекляшек.

- Это - главное. Тот, кто в башне, видит всех, кто в клетках, а они его - нет. Они не знают и не могут знать.

- И при этом они думают, что за ними всегда присматривают, так?

- Умница! Когда Иеремия Бентам описал это, адские судьи - они ленивы - решили, что теперь за Адом не надо следить самим. Кто угодно может смотреть из башни на кого угодно. Иеремия - циник, и он думает, что такая власть необходима на Земле.

- Скучно.

- Угу. Никто и не смотрит. Если те, кто в клетках, узнают...

- ... эту страшную тайну, то... Смешно.

- Да. Они разочаруются - никому они не нужны.

- Никто не хочет знать.

- Молодец!

- Ничего нового. Сам так жил.

- Знал об этом?

- Знал.

- Хотел это знать?

- Да. Это необходимо.

- Возвышает, да?

- Иеремия здесь поэтому?

- Он - циник, такая власть ему очень нравится. Но посмотри на второго.

Второй, темноглазый и лысый, сверкал большими зубами, посмеивался.

- Он проводит палочкой какие-то канальцы. Не понимаю.

- Это Мишель. Смотри, смотри внимательно!

- От башни исходят стволы, потом разветвляются мелко, как корешки. Куда это направлено?

- От башни.

- Я так и думал. Просачивается?

- Он жил в совершенно сумасшедшее время. Ваше было жестоким и радостным, а его - невероятно жестоким, человеку не вместить.

- Наверное, это скучно, если не вместить. Зачем тогда зверствовать, если не наслаждаешься?

- Сладострастная и обезличенная жестокость - его конек, как говорят они, французы. Он действительно строит канальцы, чтобы власть незаметно стекала к каждому - даже если башня пуста.

- Такова Преисподняя?

- И не только она.

- Благодарю.

Тут он, Гераклит или Сократ или даймон, рассвирепел:

- Отделаться от меня хочешь?! Так ни Эфес, ни Афины не отделались. Сиди и смотри!

- Больше не на что.

- Дело твое. Тогда слушай.

Софисты говорили речи хорошо поставленными голосами. У старого нищего был обычный надтреснутый негромкий голос. Теперь он очистился и занял собою все пространство, но звука так и не обрел. Старички сидели под мусорной кучей, а голос создавал свое пространство. Мусорный вал должен был пасть, но этого не случилось. Бенедикт отодвинул железный лист. Башня, идущая пара и пара строителей исчезли, пространство заполнила пыль.

Знай. Это важно, это просто. Когда Иеремия, играючи создал свой Паноптикум, Ад был завершен, и судьи его заскучали. Неизвестно, кто и за кем наблюдал из башни-оси, нужна ли она хоть кому-то. Есть ось, но периферия неподвижна. Сначала было трое посмертных судей. Их тоже звали Минос, Радамант и Эак.

- ... те же...э-э... персонажи - или судьи сменились?

- Я не знаю. Не знаком с ними. Да какая разница?

Мой Платон, сочинитель, написал: трое судей Ада выспрашивают, определяют приговор и направляют душу в следующий, соответствующий ей мир. Так было. Но Платон, заговорив об этом, заставил судей задуматься о себе. Они изменились или ушли - или все изначально было не так, как придумал себе милый Платон. Так вот, было три судьи, три способа окончательной смерти. Можно во сне выпасть из повозки, так и не проснувшись, а повозка не заметит тебя и уедет своим путем - это Первый. Можно остановиться или остановить, удерживать движение - это Второй, он требует много сил. Можно разрушить, превратить в прах - это Третий

- При чем тут Минос, Радамант и Эак?

- Ни при чем.

Вот трое

- Забвение, Зависимость, Ярость.

- Умница!

- Раз, два, три - а где же четвертый?

- Остро! Ты думаешь, он должен быть?

- Это не смерть, это подмены смерти. Сократ ошибся с даймоном - выбрал зависимость. Но афинские важные персоны были в ярости и не замечали этого. Его даймон - ярость, разрушение.

- А не запрет, не остановка? Разве даймон хоть когда-то требовал от тебя что-то делать?

- Нет. Он именно запрещал.

- Кто он?

- А тебе какое дело? не отвлекайся. Четвертый есть.

Это тот, кто уничтожает без следа - как если бы кто-то не существовал вовсе. Он, четвертый, когда-то был главою адских судей и жил на покое, на отшибе

- Минос, Радамант и Эак повинуются Ананке...

Они ее очень хорошо понимают - она нема, бессловесна. Ее мысли - не речь и не действия. Тираны Преисподней знают ее мысли. Смотри. Вот самый темный, самый пыльный угол Ада - за пределами Лимба и Паноптикума, и связей с ним нет

- Кто там?

- Те, кто смог избежать проклятия. Представь, что Эдип действительно и от папочки ушел, и от мамочки ушел, не стал отцеубийцей и кровосмесителем, не родил проклятых детей. Он убежал, жил хорошо, умер спокойно. Никто о нем ничего не знает. Но - не происходит никаких важных событий, которых требовала Ананке. Знаешь, Исмена...

- Дочь Эдипа?