Ад и Рай Евы (СИ)

В его лице что-то менялось. Что-то такое неуловимое, чего я тогда не могла понять. Мы отталкивали и притягивали друг друга одновременно. Я ненавидела его, как никого и никогда в жизни, но и чувствовала, что нуждаюсь в нём. И это сводило меня с ума.

— Прости, я не должен был этого делать, не должен был тебя туда отпускать. Но теперь всё будет хорошо. Я позабочусь, чтобы тебе было хорошо.

Манипулятор, поняла я потом. Но тогда от его голоса растаяла ледяная корка моей души, и хлынули слёзы. Я больше не держала его за запястье, а просто обхватила руками, прижалась к плечу и рыдала, беззвучно, но болезненно, выворачивая душу наизнанку. Под его весом и в его объятиях мне становилось легче, спокойнее, будто всё было просто и понятно. Пока он был рядом.

Не люблю дневной сон. Но в тот день именно он спас меня от безумия. Хорошенько выплакавшись, я и сама не заметила, как уснула в объятиях человека, убившего мою сестру. Но, проснувшись, почувствовала себя намного лучше, хотя всё это и казалось мне таким далёким и призрачным.

— Проснулась? Я старался тебя не разбудить. Не хочешь кофе? Ты сегодня так ничего и не ела.

Я ожидала бы услышать такой заботливый тон от Макса, но нет. Это был Ян, сидевший в кресле возле абсолютно целого столика. Будто ничего и не было. А было ли? Я сама уже сомневалась, что этот день действительно прошёл так.

— Который час?

— Уже почти пять. Можем куда-то поехать перекусить.

Я смотрела на него в сонном оцепенении. Поехать. Куда-то. Этими словами он вернул меня в утро, и меня снова охватил ужас реальности. Неотвратимой реальности, которую уже нельзя изменить. Ян очень чётко уловил это колебание моего настроения и ледяным тоном приказал:

— Успокойся.

Это было похоже на гипноз. Мне показалось, что он каким-то неведомым образом нажал на кнопку, выключавшую истерику. Я просто сидела ровно, как примерная школьница, и смотрела на него, не в силах отвести взгляда. И его голос звучал не извне, а был где-то внутри моей головы.

— У тебя сейчас полно других забот. Ты помнишь, зачем вообще сюда приехала? В университете всё ещё ждут ответ. И поверь мне, конкурс в этом году там как никогда большой. Так что не упусти свой шанс. Я выбрал лучшую твою работу и рад, что комиссии она тоже понравилась.

— Какую работу? — Я едва могла шевелить языком. Мне казалось, что меня накачали какими-то транквилизаторами, настолько заторможённой тогда была моя реакция.

— Работу на творческий конкурс. Пришлось изрядно покопаться в твоих файлах. Нельзя же такой бардак оставлять!

Я всё ещё не понимала, о чём он говорит.

— У тебя было много статей, эссе, рассказов. Писала на конкурсы, или просто так?

— Я не понимаю. Все мои работы остались дома, — в конце концов смогла сказать я. Картинка всё ещё не складывалась.

— Вот-вот. Пришлось отправиться за ними к тебе домой. Кстати, позвони маме. Она переживает, что ты давно не звонила. А ещё у неё сломался компьютер, но она боялась тебе сказать и вызвала мастера. Но не переживай, теперь всё нормально.

— Ты был у меня дома? — по слову процедила я. Волна ярости снова накрыла меня, но разбилась о холодную стену Яна. Он провоцировал меня. И я снова поддавалась, а он был таким же спокойным, будто говорил о погоде или планах на вечер, но при этом наслаждался моим изумлённым и искажённым гневом лицом.

— Твоя мама очень милая женщина. Такая добрая. Жаль, что уже в возрасте. Как ты думаешь, как долго она ещё проживёт?

Этот вопрос откинул меня на спинку роскошного дивана. Как бы я ни была морально убита смертью Кристины, дикое животное во мне снова проснулось, встрепенулось и встало в защитную стойку:

— Не смей! Не смей даже думать об этом!

Я шипела змеёй и скалилась волчицей. Никто и никогда не тронет мою мать, единственного по-настоящему близкого мне человека, отдавшую всю себя ради меня.

Ян засмеялся, чуть наклонил голову, изучая и улавливая каждую мою эмоцию.

— Мне нет необходимости об этом думать. А вот ты просто гонишь эту мысль от себя. Когда-нибудь это время придёт. Она родила тебя в сорок, и сейчас её самочувствие ухудшается с каждым днём, хоть она и не говорит тебе об этом. Не хочет лишний раз беспокоить.

Я молчала. Ян был, несомненно, прав. Но я не могла позволить ему влезть ещё и в это!

— А ты не подумала, как она отреагирует на новость о Кристине? Её родители, кстати, уже летят в Киев. Ты готова с ними встретиться?

Каждое его слово, будто пуля, пробивало мне грудь. Что же делать? Что им говорить? Как скрыть это от мамы? Как ей всё объяснить? Я почувствовала, что теряю контроль. Нет-нет, только не сейчас! Я должна оставаться сильной! И идти до самого конца!

Эта внутренняя паника не укрылась от внимательных глаз Яна.

— Ты же знаешь, что я могу решить все твои проблемы?

«Вот только ты сам мне их и создал!», — подумала бы я тогда, если бы была в состоянии. Но нет. В тот момент мне хотелось свернуться клубочком, кусать себя за руку и выть. И его ласковый голос ещё больше расшатывал мою психику. Что же делать?