Ад и Рай Евы (СИ)

— У нас был крайне простой договор: я выхожу с тобой «в свет», ты — не трогаешь Кристину. Теперь Кристина мертва, и ты шантажируешь меня моей мамой? А как же договор? Я что-то нарушила? Что-то сделала не так? Я хочу понимать правила.

Во мне говорила злость, обида и бессилие. Когда играешь в опасную игру с сильнейшим соперником, хочется не только знать правила, но и соблюдать их, и, желательно, чтобы соперник тоже играл честно. Иначе в чём смысл? Зачем играть в игру, где ты заведомо проигрываешь?

— Правила устанавливаю здесь только я. И ты это уже поняла. Будь послушной — и у тебя не будет никаких проблем.

Это прозвучало так прямолинейно и грубо, что я скривилась:

— Ты банально хочешь меня сломать? Чтобы я сдалась? И что будет для тебя финишем этой игры? Победой?

Я начинала закипать, гореть чёрным огнём боли и обиды. Ян молчал, улыбаясь и дразня меня.

— Если всё, что тебе нужно — это секс, то пожалуйста. Можешь приступать прямо сейчас.

Мне показалось, что я дала ему пощёчину — так вспыхнули его глаза. Или он захотел ударить меня.

— Мы уже говорили об этом. И ты сама прекрасно понимаешь, что если бы я захотел, то уже не раз бы переспал с тобой.

— Тогда я не понимаю, что именно тебе нужно? Чтобы я просто покорно выполняла твои требования? Так я и так это делала. Чего мне только стоили эти три дня в клубе! Что ещё, если не секс?

Я была окончательно растеряна. Хоть я и знала, что время от времени позволяла себе некоторые вольности с этим опасным мужчиной, но не воспринимала их всерьёз. У меня был единственный мотив — защитить сестру. Теперь её не было. И он всё равно меня провоцировал, хоть и молчал, не столько игнорируя мои вопросы, сколько наслаждаясь моим бессилием.

— Я думаю, нам нужен новый договор. Хоть мне от тебя уже больше ничего не нужно, правда. Просто отпусти меня домой, будто никогда меня не встречал.

Я говорила и сама понимала, что этого не будет. Я попалась в этот капкан раз и навсегда. И могу уйти только через окно двадцать пятого этажа. Но и то не факт. Если он захочет, я останусь жива. Тишина сводила меня с ума, и я говорила всё больше и больше:

— Окей, я понимаю, что так не выйдет. Ты меня не отпустишь и не дашь о себе забыть. Но могу я хотя бы вести нормальную жизнь? Просто ходить на работу в офис? Просто звонить маме? Через месяц мне придётся пойти в университет, или ты и тогда будешь решать, ехать мне на пары или нет?

— Ты угадала. Я буду решать всё, что ты будешь делать.

— Что, прости?

Это было настолько безумно, что я не сразу поняла.

Ян чуть склонил голову и принялся снисходительно и терпеливо, как ребёнку, пояснять мне новые правила моей жизни:

— Если ты не заметила, то последний месяц это и так происходит. Одежду тебе выбираю я, работу — тоже я, тебя везде возят мои водители, и даже еду приносят курьеры. Твои редкие побеги я в счёт не беру. Так уж и быть, я тебе прощаю это непослушание. Спишу его на безумное влияние твоей сестры. Но больше я такого не допущу. Теперь всё будет только так, как этого хочу я.

Это было уже слишком. Я сидела абсолютно оглушённая его монологом. И ведь он был прав. За весь этот месяц я приняла всего одно решение — уйти жить к Кристине, но теперь-то я снова здесь. Значит, я проиграла? Я сама нарушила своё слово? Как так получилось? Я не могла собрать мысли и слова в кучу.

— Я не понимаю, зачем тебе это?..

Он уже отвечал на этот вопрос, поэтому просто проигнорировал его. Но я не понимала, чем я такая особенная для него? Почему, чёрт побери, именно я?

— Ладно, не важно. Сколько это будет длиться? Ты так и не ответил, что для тебя станет точкой в этой истории.

— Я подожду, пока ты полюбишь меня так, что не сможешь без меня жить. Буквально.

Он произнёс это так буднично, что у меня снова не было слов. Даже мыслей. Я не могла осознать масштаб его планов, поэтому просто уточнила, чтобы хоть что-то сказать:

— Насколько буквально? Как Кристина?

На этот раз я добилась хоть какой-то реакции. Ян посмотрел на меня изучающе, но голос его был абсолютно серьёзным:

— Нет. Кристина была зависима от меня. Психологически, сексуально, называй это как хочешь. Но любви там не было. Я же хочу, чтобы ты меня полюбила всем сердцем. Сильнее, чем своего первого мужчину, — при этом его губы чуть скривились. — Чтобы ты готова была отдать за меня свою жизнь.