Ад идет с нами

И что-то подсказывало, что на Идиллии можно быстро миновать этап ухаживаний и вовсе игнорировать популярное у женщин большинства планет “правило трёх свиданий”.

– Могу составить тебе компанию и показать тебе Сад и весь квартал, – предложила девушка. – И давай “на ты”.

– Почту за честь, – кивнул Рам, сгибая руку кренделем.

– В непростое время тебя занесло в Зелар, – идиллийка умостила руку у него на локте и ненавязчиво увлекла по одной из мощёных дорожек сада. – Меня зовут Прия.

– Лабрис, – после секундной заминки представился Рам, не желавшим афишировать личность.

Костас даже не соврал – прозвище он получил ещё в военном училище за узкое лицо: однокашники сочли, что молодой китежец похож на старинный боевой топор, и немедленно озвучили свои наблюдения. Костас с невольным весельем вспомнил, как гордился своим звучным прозвищем. Господи, как он тогда был молод...

Судя по реакции Прии, холодным оружием она не увлекалась и прозвище приняла за имя.

– Не похоже на привычные кварталы удовольствий других планет? – с улыбкой спросила она, перехватив любопытный взгляд спутника, наблюдающего, как какой-то бейджинец в компании идиллийки удит рыбу в искусственном водоёме. Вид у обоих был совершенно счастливый.

– Нет, – честно признался Костас, с интересом глядя на успехи рыбаков.

Чёрт подери, а когда он сам выбирался на рыбалку?

Рам задумался, механически остановившись и глядя на пруд. Выходило, что ещё на Акадии – тогда он, пара друзей и Ракша отмечали окончание контракта. Очередного – Рам уже сбился со счёта, – для Костаса и первого – для свежеиспечённого лейтенанта Дёминой.

Надо же… прошло меньше года, а кажется, что уже миновала целая вечность – столько всего пришлось пережить за этот срок.

“Надо урвать момент, и выбраться сюда”, – решил Костас, наблюдая, как бейджинец – турист, судя по собранным в хвост длинным волосам, – под весёлый смех спутницы пытается подсечь сачком бьющуюся на крючке рыбину. Судя по красным полосам на спине и ярко-белым плавникам, парню повезло поймать акадийского королевского карпа. Карп отчаянно пытался уйти, вероломно сопротивляясь всем попыткам бейджинца подцепить его сачком.

– Да брось ты эту сетку! – наконец, не выдержав, азартно заорал Костас, едва ли не подпрыгивая на месте. – Руками, руками под жабры его – и на берег швыряй!

Бейджинец, очевидно не имевший большого опыта в этом деле, честно попытался последовать совету, но мокрая чешуя рыбины предательски выскользнула из пальцев, и карп, издевательски махнув хвостом напоследок, сорвался с крючка и исчез в воде.

– Покажешь, как надо? – глаза Прии весело блестели.

Азарт Костаса, будто вирус, передался идиллийке.

Костас посмотрел на раздосадованного бейджинца, затем – на свою новую знакомую, и ненадолго задумался, честно пытаясь найти повод отказаться. Борьба с самим собой длилась несколько секунд, заранее обреченная на провал – это как сесть играть с самим собой в карты, заранее раскидав расклад.

– Только не удочкой, – заранее предупредил Костас, скидывая с ног невесомые сандалии, так не похожие на привычную тяжёлую обувь. Нога в этих творениях местных сапожников так и норовила подлететь к носу, из-за чего походка китежца приобрела некоторую комичность – Рам вышагивал, словно на параде, выпрямив спину, чуть отведя в стороны руки и высоко поднимая ноги.

– Есть, где рыбу готовить? – спросил он у Прии, заходя по колено в воду.

– Конечно, – идиллийка наблюдала за его действиями со всё возрастающим любопытством. – Рядом несколько заведений могут приготовить улов.

– Вот и ладушки…

Рам принялся ловить танцующую над водой радужную мошкару и кидать её перед собой. А потом застыл неподвижным изваянием, внимательно глядя в воду. Вопреки его ожиданиям, Прия не мешала. Не лезла с расспросами, не отвлекала разговорами, а просто сидела на берегу и с неподдельным интересом участвовала в развернувшемся действе в качестве молчаливой болельщицы.

Движение руки Рама никто из наблюдателей толком и заметить не успел: вот он стоит, нависнув над водой на манер эдемского зимородка – а вот уже на берегу бьётся рыбина, молотя по траве хвостом и разевая рот.

Наградой Костасу были бурные аплодисменты идиллиек и дружный восторженный смех, к которому присоединился и бейджинец. Похоже, неудача ничуть не испортила настроение серокожего.

– Это ж карп, – адресуя пояснение неожиданной публике, проговорил Рам, выходя из воды. – Они наглые и жрать любят. У него там, на Акадии, и врагов вроде нет – их первопоселенцы искусственно вывели на водных фермах, вот он и не боится ни черта.

Китежец подхватил рыбину за хвост, довольно крякнул и хрястнул головой о торчащий из земли массивный древесный корень, прекращая её мучения.

– Ну и где тут её приготовить?