Ад на земле

Несколько секунд мы буравили друг друга взглядами, затем я разъяренно поднялась наверх и заперлась в своей комнате. Ни разу не выругавшись и, разумеется, не заплакав.

Грудь все еще сдавливало неприятное ощущение. Где именно я ошиблась? Я не сделала абсолютно ничего, никак себя не выдала. Я не шарахалась от людей, я пыталась быть дружелюбной, и, возможно, потому что не обращала слишком много внимания на Рэна, я не заметила, как его настроение ухудшилось.

Не раздеваясь и не включая свет, я упала на кровать.

Слабая. Я просто расстроилась от несправедливого отношения Рэна. Расстроилась, но все равно счастлива. Сегодняшний день – лучший день за весь прошедший год. Я гуляла рядом с людьми, разговаривала с ними, дышала свежим воздухом, и просто… была собой. И из-за свинского поведения Рэна я не позволю уголькам удовлетворения и счастья, которые теплятся в груди, потухнуть.

Рэн Экейн, этот болван, не достоин…

Он постучал в дверь, и я с колотящимся сердцем забралась под одеяло, прикидываясь спящей.

Он не посмеет войти. Он просто не сможет.

Я расслабленно дышала, пытаясь симулировать сон, но дыхание сбилось, когда скрипнул матрас. Давление усилилось, когда Рэн склонился, упираясь руками в одеяло по обеим сторонам от меня, и прошептал:

− Аура, ты спишь?

Я осторожно дышала, зажмурившись и игнорируя голос. Попыталась отвлечься, но вместо этого вспомнила неприятный момент этого вечера, который, казалось, начисто выветрился из памяти. Когда мы с Рэном стояли за мороженым не только на него обращали внимание – на меня тоже. Со мной заговорил какой-то парень, кажется, спросил, какое бы я посоветовала мороженое, но я и рта не успела открыть, как Рэн зарычал: «Не разговаривай с ней». Вот и все. Ранее я притворилась, что ничего не произошло и грубость Рэна меня не задела, а сейчас обида затопила разом все сознание.

Разумеется, я знала, что Рэн вовсе не обо мне заботится и так и должно быть. Он думает о других людях постоянно и это правильно, вот только он должен был сразу обозначить границы для меня. Не уверять, что я нормальная и обычная, не говорить, что будет заботиться обо мне и никогда не оставит и не внушать надежд, что когда-нибудь придет мое время, и я смогу быть просто Аурой Рид.

Может ему просто надоело со мной нянчиться? Да, у меня нехороший характер, но я стараюсь быть терпеливой, просто ему не понять, каково это – жить такой жизнью. Его пренебрежение ко мне хуже смерти.

Эти мысли все клубились и клубились в мозгу, пока я резко не открыла глаза и не легла на спину, лицом к Рэну.

− Я знал, что ты не спишь, − приглушенно произнес он.

Я сильная. Эта ерунда не заставит меня чувствовать себя ненужным, брошенным под дождь беспомощным котенком, которого никто не замечает. Этого котенка все топчут и пинают. Несчастный котенок. Несчастная я.

Я прочистила горло и уточнила:

− Ты пришел извиниться?

Рэн демонстрировал спокойствие, отчего я почувствовала себя капризным ребенком, который не к месту показывает характер и закатывает истерики.

− Да.

− Не надо, Рэн, ты прав, − выпалила я на одном дыхании. Вновь капризничаю, вновь веду себя по-детски. Голос дрожит от сдерживаемых эмоций. – Ты прав, меня не нужно выпускать из клетки. Я просто буду упрямо биться башкой о железные прутья, расшибаясь в кровь.

Я начала это говорить, чтобы Рэн почувствовал себя некомфортно и испытал вину за то, что я плохо чувствую себя по его вине, а потом поняла, что и нет никакой вины. Он прав. Никто не должен говорить со мной, никто не должен смотреть на меня и думать обо мне, иначе я смогу возыметь над тем человеком власть и заполню его мысли тьмой. Так и поступают Падшие.

Я бы могла жить спокойно, не напоминай мне Рэн постоянно что я ненормальная. Но он вечно говорил: будь спокойнее, будь рассудительнее, сдерживайся, контролируй себя. Из-за его напоминаний я не могу забыться и чувствую себя заразной, а потому опасной для общества. Вот только моя опасность заключается в том, что я просто живу. Многие поняли это, в том числе и Изабелла, поэтому я не питаю по ее поводу пустых надежд, но ведь Рэн другой! Это он заставил меня поверить, что все будет лучше, что я справлюсь. Так что это не он виноват, а я.

− Аура? – он тихо позвал меня, и я поняла, что не в первый раз. Я посмотрела в его лицо совершенно спокойно, потому что после анализа ситуации обида отступила.

− Что?

− Я все равно хочу извиниться.

− А говорю не надо, Рэн. Ты уж точно ни в чем не виноват. – Я с удивлением отметила, что смеюсь. Плохой знак. Надо спровадить Рэна пока все не началось заново, ведь мне лишь на мгновение удалось себя обмануть, скоро жалость вернется, и я зареву.

Я зажмурилась.

Уходи. Уходи. Уходи.

− Не уйду.

Я открыла глаза.

− Почему?

− Я хочу быть сейчас здесь, с тобой.

Он произнес это так, словно это нормально для нас. И так и есть, но я хочу, чтобы в этих словах был иной смысл. Мой взгляд оторвался от его проницательных глаз и наткнулся в лунную дорожку на письменном столе, напротив кровати. Ночью можно было раздвинуть шторы на окнах.

Мой голос был слабым и жалостливым, когда я сказала: