Ад на земле

− Если ты здесь для того чтобы я пообещала тебя не мучить, я обещаю не мучить. Хочешь, чтобы поклялась, что не буду больше давить, заставляя выпустить меня на прогулку как домашнего питомца? – Я перевела взгляд на Рэна. Он был удивлен. – Хочешь, чтобы пообещала не выходить? Ни с кем не заговаривать до конца своих дней? Может попросишь не дышать с тобой одним воздухом? Если сейчас уйдешь, я сделаю все, что захочешь.

− Не веди себя так, – сказал Рэн. Его голос был не голосом сожаления − опять этот усталый беспристрастный тон. Так говорят взрослые с детьми, которые вредничают.

– Мы выяснили друг о друге все, что хотели, мы знаем больше, чем знали раньше. Давай просто сократим наше общение, чтобы не доставлять друг другу неприятности? Можешь даже составить расписание, когда мне позволено выходить из комнаты, чтобы не попадаться тебе на глаза. – Я снова рассмеялась. – Это выгодная сделка, так что подумай хорошенько, Рэн.

Зачем я вообще говорю это?

− Вот, что ты думаешь обо мне? – тон его голоса перестал быть беспристрастным. Я резко села, удивляясь тому, как он может сейчас разыгрывать из себя жертву.

− Да, это я о тебе и думаю. Это и еще много других вещей, которые не стану произносить вслух. Если ты еще не понял, именно поэтому я и хочу, чтобы ты свалил с моей кровати и вышел вон. Моя отрицательная энергия может принести тебе вред. Например, высосать твой свет или еще что похуже…

Рэн тяжело вздохнул, прошелся рукой по темным волосам и потер переносицу, словно я была невыносимой. Я всего лишь попыталась быть рассудительной и избавить нас от необходимости говорить друг с другом.

Я снова усмехнулась.

− Ладно, ты пришел, и я тебя выслушала. Попросил прощения, и я приняла их. Все, конец истории.

Рэн изменился в лице и только благодаря этому я отстранилась – стало страшно. Было очевидно, что мои слова наконец-то его задели. Молодец, Аура! Вот только из головы вылетело, что здесь только я и он, и у него точно не ангельское терпение. Я думала, что Рэн просто взбесится и уйдет, или запрет меня в комнате, как сделал однажды, когда я была особенно безумна, но он сжал кулаки, и я поняла, что дело плохо.

Я незаметно отстранилась.

− Рэн, послушай.

− Нет, это ты послушай, − он схватил меня за локоть, чтобы я не отстранялась. Он не сделал мне больно, но заставил замереть на месте. Моя кожа под свитером, там, где прикоснулся Рэн, вспыхнула огнем. Щеки тоже заалели. – Не прекратишь разыгрывать жертву?

Я почти не слышала его, потому что запаниковала. Рэн наклонился. Он и сидел так близко, или приблизился? Его гипнотические глаза, наполненные звездами до краев, в упор смотрели на меня. Я не дышала. Рэн тоже. Я бы почувствовала его дыхание, потому что его губы были в паре сантиметров от моих.

Почему он так близко?

Я боялась моргнуть – вдруг, когда прикрою веки, Рэн окажется еще ближе?

Напрягшись всем телом (уверена, Рэн почувствовал это сквозь пальцы, ведь он по-прежнему сжимал меня) я прошептала:

− Что ты делаешь?

− Не знаю, − тоже шепотом ответил Рэн.

Чувство страха усилилось, но я, не шевелясь, будто на меня смотрит огромный черный пес, шепотом попыталась предположить:

− Ты хочешь сделать мне больно?

Рэн моргнул и его кулак рядом с моей правой ногой расслабился. Пальцы зарылись в одеяло, и я почувствовала его прикосновение. Сквозь одеяло и джинсы. Сердце тревожно сжалось, и я немного отклонилась назад.

− Рэн. – Он продолжал смотреть в упор, а мои глаза начало жечь. Я быстро моргнула, но губы Рэна как были в нескольких сантиметрах от меня, там же и остались. – Я не сержусь, правда.

Он не хочет причинить мне боль, − напомнила я себе.

− Сейчас не нужно жертвовать своим светом, − нашлась я. Рэн тоже моргнул, будто очнувшись. У меня была целая секунда, чтобы распланировать, как все будет дальше. Рэн отроет глаза и поймет, что сидит слишком близко, непозволительно близко. Мне не нужен его свет, и он прекрасно об этом знает, поэтому он ужаснется и отползет в свою комнату.

Я буду в безопасности. Рэн будет в безопасности.

Но он открыл глаза, и я поняла: все плохо, а он подтвердил:

− Я не собираюсь ничем жертвовать, − а затем склонился ниже. У меня заболел живот, и я отстранилась еще немного. Настойчивость Рэна пугала, ясно одно: это я что-то с ним сделала. Как-то околдовала его. Кэмерон ведь предупреждал, что нужно быть максимум осторожной!

Что, если Рэна привлекла моя тьма? Это часто бывает в книгах и фильмах – героев тянет друг к другу, если они яркие противоположности.

− Рэн, − позвала я, − Рэн. Мне не нужен свет. Не нужен.

Я вжалась спиной стену, но он все равно был слишком близко. И он больше не буравил меня взглядом – он смотрел на мои губы. Был слишком близко, но я все равно едва расслышала его слабый шепот:

− Я знаю.

Я не хотела прикасаться к нему, но все равно выставила руку вперед. Под моими пальцами ничего не было – ни сердцебиения, ни разгоряченного тела – просто Рэн. Он даже не отреагировал на прикосновение, но я почувствовала давление на запястье.