Ад - удел живых (СИ)

Пальцы мелко дрожали, зубы непривычно отбивали мелкую чечётку. Он почти физически ощущал, как из него утекает что-то очень важное, всю жизнь прятавшееся на задворках сознания, разбуженное лишь сегодня, робким лучом света, исходившем от потерявшейся, беззащитной девчонки. Холод одиночества заставил дрожать не только руки, но и все тело, вмиг покрывшееся гусиной кожей, боль утраты вцепилась миллионами колючек в каждую клеточку тела, и Дмитрий закричал, глядя вслед удаляющейся машине, остатками воли не давая себе пуститься в погоню, чтобы вернуть утраченное. В памяти мелькали совсем свежие образы детской растерянности, слез, грязных ладошек, закрывающих плачущее лицо, веснушки, прикосновение маленьких ручек к его рукам, привыкшим к грубости… Дмитрий сам затрясся так, как тряслась девочка, когда он переносил её из отцовской машины в свою…

— Зомби… Я зомби… зомби… — прохрипел Погожин, до боли в зубах закусывая обшитый дорогой кожей верх руля…

* * *

…Спрятав в портсигар ароматный цилиндр сигариллы, Дима завел двигатель и развернулся в сторону города, отгоняя от себя остатки перехлестнувших через край эмоций. Выхолостившая душу пустота, возникшая на месте утекшего важного, медленно заполнялась решительностью и колючим инеем рациональности. Если никому не нужно, то важное, что пряталось в нем, никому, кроме… Встряхнув головой, Погожин выгнал образ девочки из головы.

У него есть то, что нужно всем, и прежде всего ему самому — его таланты в уничтожении себе подобных. Меткость, скорость, расчётливость, способность доводить дело до конца в любых условиях и ситуациях…

С трудом переправившись через железный поток, затопивший Ярославское шоссе, Погожин добрался до Алтуфьевского шоссе и проехал по нему чуть менее двух километров. Дальше двигаться на машине, тем более, на такой приметной, стало просто опасно, следующие его действия требовали незаметности. Немного поискав распахнутые ворота с подходящим двором, Дима загнал «гелик» в спешно покинутое хозяевами подворье. Пакеты, обрывки бумаги, раздавленные коробки перед входом, распахнутые настежь гаражные ворота, все говорило о том, что семья, собравшись наспех, уехала подальше от гигантского рассадника заразы. Тем не менее, прежде чем закатить машину в гараж, Дмитрий внимательно осмотрел, как дом, так и постройки, обнаружив лишь следы разгрома. Похоже, здесь ещё и мародёры побывали, нигде не нашлось ни кусочка пригодной для употребления еды.

Оправившись, наскоро перекусив шоколадными батончиками, мужчина забрал из припаркованной в гараже машины сумку с оружием и снаряжением, кофр с СВД. Внимательно осмотрев окрестности, Дмитрий вышел на улицу, издалека приглядываясь к довольно бедному по здешним меркам, но высокому, в три этажа, дому. С него хорошо просматривалась не только улица с двором, где он спрятал «гелендваген», набитый хабаром из райотдела, но и нужный ему объект.

«Высотка» местного масштаба оказалась такой же заброшенной, как и предыдущий дом. Отличалась лишь запертыми воротами и калиткой, при этом в деревянном заборе зияла огромная дыра. Так же, как и предыдущий, этот дом подвергся разграблению, не заинтересовавшие мародеров содержимое многочисленных шкафов, комодов и кладовой валялось по всему дому.

Забравшись на чердак, Погожин удобно устроился в крохотной комнатушке под самой крышей. Вероятно, здесь любила уединяться хозяйка дома, или старшая дочь, их фотографии висели на стене в гостиной. Уютная келия, с книжной полкой, стеллаж для чайника, единственной чашки, и всяких дамских мелочей, собранных в две круглых коробки из жести, расписанной цветами. Грабители здесь не побывали, поленились, наверное, карабкаться по крутой и узкой лесенке.

Из небольшого окошка открывался прекрасный обзор на расположенный в ста пятидесяти метрах от места наблюдения, просторный участок почти квадратной формы, огороженный добротным трехметровым забором из крупного камня. Единственным местом, где прерывался забор, были тяжелые кованые ворота, украшенные готическими щитами.

В самом центре участка, почти полностью выложенного плоской брусчаткой, высился трехэтажный особняк из красного кирпича, выполненный в стиле рыцарского замка — высокие узкие окна в виде стрельчатых арок, декоративные башенки по углам, высокий шпиль на крыше.

Вокруг дома, почти впритык к забору, располагались различные постройки, почему-то сделанные в деревенском баварском стиле. Их беленые стены, с декором в виде Х-образных крепов из темного дерева, резко контрастировали с самим особняком.