Ad Vitam 1 (СИ)

Туу-Тикки зарыдала еще горше. Грен обнимал ее, шептал что-то успокаивающее, вдыхал запахи слез, духов, табака, под которыми крылся собственный запах Туу-Тикки. Обычно он вызывал в Грене желание, но сейчас не было ничего, кроме стремления утешить и защитить.

Сам Грен о собственных детях практически не думал. Что на Марсе, что в прочей субСолнечной с деторождением были большие проблемы: не защищенное теплым, непроницаемым для космического излучения одеялом земной атмосферы, человечество размножалось плохо. На тысячу беременностей приходилось примерно сто рождений здоровых детей. История его матери не была чем-то странным или выбивающимся из общего ряда — она была типичной. То, что сам Грен родился живым и здоровым, было скорее чудом, чем закономерностью. Подвергать свою возможную женщину выматывающим беременностям в надежде получить здорового ребенка Грен, как и многие его ровесники, не стремился. А потом и сама тема стала неактуальна.

И вот — Туу-Тикки, потерявшая ребенка на безопасной, защищающей Земле. Горе и трагедия. Личная, но от этого только более острая. Грен не знал, сколько лет назад это произошло. Да и неважно. Туу-Тикки до сих пор больно. И своих детей у нее больше никогда не будет. А она, наверное, думала, как будет носить дочку на руках, кормить грудью, купать, наблюдать первые шаги, слушать первые песенки, читать сказки, петь колыбельные… Но этого уже не случится.

Грену самому было больно оттого, что он ничем не может помочь. В миг трагедии его не было рядом с ней. И, наверное, отца ребенка тоже не было — она же сказала, что сначала не собиралась ребенка оставлять. Значит, это был кто-то случайный. И плачет она сейчас не о том, что хочет детей, — во внезапном прозрении понял Грен. Это слезы о несбывшемся, неутихшая боль потери.

Уже погружаясь в дремоту рядом с успокаивающейся Туу-Тикки, Грен тихо улыбнулся тому, что она не прогнала его, а позволила разделить свое горе.

«Гости, гости, во дворе гости!» — голоса духов разбудили Грена бережно и вкрадчиво. Пока Грен и Туу-Тикки спали, духи укрыли их покрывалом, занавесили окна и даже стерли со щек Туу-Тикки поплывшую от слез косметику. Только слипшиеся ресницы торчали горестными стрелочками.

Грен поцеловал Туу-Тикки, доверчиво прижавшуюся к нему во сне, в щеку, и осторожно выбрался из-под покрывала. Оправил на себе одежду, пригладил измявшиеся брюки — он так и не привык носить дома джинсы — и сбежал вниз.

В гостиной было пусто. Ни гостей, ни Йодзу, ни признаков того, что они здесь были. Грен выглянул наружу.

…Из-за информационной перегрузки система резко ограничила сенсорные каналы, и Князь несколько минут не мог сказать, действительно он оказался в реальном мире или это нейронный глюк. Потом Вьюн заскулил и прижался к бедру, кобель был горячий и трясся, такого поведения Князь за псом не помнил. Алекс подался назад, почувствовал спиной и задницей что-то твёрдое. В спину словно направили поток тёплого воздуха. «Иди, там безопасно. Иди». Князь понял, что это он слышит уже какое-то время. Логические модули протестующе зависли.

Алекс сделал пару шагов вперёд, Вьюн так и жался к ноге. Мужчина положил руку собаке на холку, потрепал по шерсти. «Всё хорошо, мальчик. Всё хорошо». Князь с усилием отспорил у системы десять процентов мощностей на оценку ситуации. И стал хотя бы что-то видеть. Он находился во дворе незнакомого дома, у него на глазах дверь проткрылась, на пороге показался мужчина со странным типом лица. Вьюн опять заскулил.

Алекс намертво забыл, что в новом незнакомом месте хорошо бы здороваться.

— Место безопасно?

Грен удивился вопросу, еще больше удивился странной серебряно-белой и очень шерстяной длинномордой собаке незнакомца, но кивнул:

— Да, конечно. Входите. Вам помочь?

Он сбежал по ступенькам, с удовольствием чувствуя босыми ступнями нагретые солнцем камешки дорожки.

Новый гость — высоченный брюнет с военной выправкой, в щегольской белой рубашке, с распущенными волосами, загорелый, желтоглазый — на ногах стоял не вполне уверенно, вид имел ошалевший, а здоровенный пес от Грена просто попятился.

Князь осознал ответ хозяина дома, кивнул и протянул правую руку вперёд, не как для приветствия, а словно желая опереться.

Грен подошел ближе и подставил ему плечо. Собака, ростом Грену по пояс, уткнулась мокрым носом в ладонь и запыхтела.

Гость оказался тяжелым, однако Грен уверенно довел его до дома, помог подняться на крыльцо. Дух распахнул дверь, и Грен проводил гостя до кресла. Пес, цокая когтями по полированному дереву, шел за ними, как привязанный. С лазилки — с полки на самом верху и из гнездышка посередине — за псом наблюдали котята.

Дом внутри был странным, гораздо более странным, чем Алекс ожидал увидеть. Но кресло оказалось удобным. Он собрался спросить хозяина дома, что это за место и можно ли отсюда позвонить, но тут система опознала место как безопасное и забрала все доступные ресурсы. Князь потерял сознание. Вьюн со вздохом растянулся на полу у ног хозяина, вывалил язык и принялся разглядывать человека.