Ad Vitam 1 (СИ)

На ней был легкий шелковый халат, волосы собраны в небрежную косу, переброшенную на грудь, и пахло от нее зеленым чаем — совсем слабо.

— Не могу уснуть, — признался Грен.

— Ложись, а я посижу рядом, — предложила она.

Грен включил бра и забрался под скомканное одеяло. Туу-Тикки легла на свободную половину кровати.

— Как ты определила, что это именно я? — задал он вопрос. — Я то и дело путаю чужие эмоции. Иногда даже со своими.

— У тебя особый… призвук, что ли. Такой синий и металлический. В общем, тебя я всегда распознаю. Доминик — тот угловатый и острый. Кодзу имбирный немного и колючий. Алекс округлый и жесткий. У котов эмоции совсем простые, у Вьюна посложнее, но тоже не перепутаешь. Не умею объяснить. Это как голоса, у каждого свой. Правда, не знаю.

Грен успокаивающе погладил ее по плечу.

— Спасибо, что пришла. Я тебя разбудил?

— Нет, я не спала еще. Я вообще стала мало спать. Ночь — время эльфов, что поделать.

Они рассмеялись. Туу-Тикки лежала на боку, опираясь на локоть. Грен закинул руки за голову.

— Я смотрел фотографии, — объяснил он. — Вспоминал. Когда я вспоминаю, я словно заново все переживаю. Там есть фотография, например, где я играю в «Синем вороне». Проходное фото, ничего особенного. Но его поместили в местной газете, в культурном разделе. И после ко мне просто валом пошли клиенты. В клуб тоже, но больше ко мне. Всем хотелось трахнуть «звезду» лунного масштаба. А я даже выбирать не мог.

Повисла тишина. Грен понял, что проговорился, и понял, как проговорился. А Туу-Тикки пододвинулась к нему, обняла и положила голову на плечо.

— Тебе не противно? — тихо спросил он.

— Нет, — сказала она, гладя его по груди. — Какое это имеет значение, мой хороший? Ты — это не то, что ты делал и уж тем более не то, что делали с тобой.

— С чего ты взяла, что это был не мой собственный выбор?

— Тебе не было бы так тяжело сейчас, если бы это был твой выбор. Психологические защиты бы сработали, понимаешь? Если бы ты решил заняться проституцией сам, ты бы придумал себе десяток оправданий и вообще не думал бы об этом. Еще бы и гордился.

— А я и гордился. Главная «королева» тюрьмы, любимец всего начальства, — Грен сглотнул горькую слюну.

— То-то ты сбежал от такой гордости.

— А вышло так на так, — Грен обнял Туу-Тикки, прижался ненадолго щекой к ее волосам. — На Каллисто я выступил ровно в том же статусе. Моя «слава» летела впереди меня.

— Ты не забросил музыку. Ты играл, профессионально играл. Я даже представить боюсь, каково было снова браться за саксофон после такого перерыва.

— Я за него ухватился, как утопающий за бревно, — вздохнул Грен. — Хоть что-то мое. Хоть какой-то кусочек жизни, в котором я принадлежу только себе. Мне врач запретил играть через полтора года, но я все равно продолжал. Потому что без музыки — проще было сразу лечь и умереть.

Некоторое время они молчали. Потом Грен спросил:

— Почему тебя не удивляет и не шокирует эта история?

— Потому что я ожидала чего-то подобного, — призналась Туу-Тикки. — С того момента, как ты сказал про тюрьму. Эта субкультура, или как ее назвать — она везде одинакова. А ты слишком красив, на свою беду. Тебя бы не пропустили, не обошли стороной, не бывает таких чудес. Я успела свыкнуться с этой мыслью. Только мне больно, что я нигде, никак, ничем не могла тебе помочь.

Грен почувствовал резь под веками. Моргнул раз, другой, потер мокрые ресницы.

— Все прошло, — сказал он. — И спасибо, что ты со мной. Что пришла и все-все понимаешь. Я даже не надеялся…

— Я люблю тебя, — просто сказала Туу-Тикки. — Вот и все.

— Amor wincit omni? Я тоже тебя люблю. И благодарен Йодзу за нас с тобой. Хотя он мне и не нравится.

— Почему? Такой милый котик…

— Просто не нравится. Можно тебя кое о чем попросить?

— Мррр?

— Не уходи к себе сегодня. Я не про секс — просто…

— Угу, — кивнула Туу-Тикки и развязала пояс халата. Под ним был жемчужный шелковый комплект — топик и шорты. Туу-Тикки швырнула халат на стул и сказала: — Пусти под одеяло.

========== 17 ==========

Ещё не проснувшись до конца, Алекс понял, что уже вечер, а значит, он проспал сутки. Рядом и снизу сопел Вьюн, еле-еле слышались голоса всех остальных гостей и хозяев дома. Шевелиться не хотелось. Такого ощущения лени и неги Князь не помнил за собой уже много лет. Обычно он спал раз-два в неделю часа по три.

Вьюн услышал движение хозяина, мигом вскочил с подстилки и положил длинную морду Алексу на горло. Князь спихнул собаку чуть пониже. Система доложила, что контакт нервных окончаний мышечной системы полностью восстановлен. Алекс поднял правую руку и пошевелил пальцами. Моторика соответствовала норме.

«Вьюн, давай место», — хозяин потрепал пса за ушами и оттолкнул от себя. Кобель потянулся сперва передними лапами, потом — задними, отошёл к подстилке и смотрел на Князя внимательными тёмными глазами. Интересно, почему из всего оборудования и оружия сохранились только жёлтая карточка и борзой кобель?