Адам

– Ты очень боишься. Боишься поверить, что всё будет хорошо, без подвоха. Боишься, что как только расслабишься, мы все тут же превратимся в кровожадных уродов, которые тебя предадут, сожрут, или еще что… Потому что ты уверена, что если сейчас все хорошо, тебе за это потом будет очень плохо… И тебе невыносимо больно от этого. Больно и страшно… Ведь столько раз так и было… Что тогда, в детстве, когда ты жила с настоящими мамой и папой… Что потом, когда тебя приютил тот добрый солдат, и научил тебя жить, выживать и даже помог стать увереннее в себе… Это все у тебя отобрали… Ты винишь себя… Считаешь, что…что недостойна таких подарков…

Ворона стиснула челюсти. Молчала. Да и что тут, сука, скажешь???

Только бы не разнюниться на глазах у этого несмышленыша, который так ловко ее душу вывернул! Впрочем, ей уже было не страшно… Она, вдруг, остро почувствовала себя, действительно, все той же маленькой потерянной девочкой, одной в темноте умершего бункера, постепенно наполняющегося холодом. Почувствовала ужас от того могильного молчания. И как сердце едва не выпрыгнуло из груди, когда тьму вспорол луч фонарика, и хриплый голос, сопровождаемый лязгом затвора, рявкнул "Кто здесь?!". Глухо сквозь противогаз. Сан Петрович был мужик опытный, патроны берёг. И это спасло Вороне жизнь, потому что неопытный юнец изрешетил бы и ее импровизированное убежище, и её саму…

Тогда она не плакала. Слишком боялась. А сейчас была готова разреветься. Вот и в глазах мерзостно защипало.

– Я очень хочу, чтобы тебе, наконец, перестало быть больно, – искренне, с самым настоящим, пронзительным, состраданием сказал Адам, все еще смущаясь перед едва сдерживающей слезы Вороной, трогательно переминаясь с ноги на ногу. – И я сделаю всё для этого. И мы все сделаем. – Теперь он храбро взглянул девушке в глаза, его глаза тоже были влажными. – Ты очень долго была совсем одна! Но теперь, у тебя есть дом, где тебе все рады, всегда-всегда, и тебя всегда будут ждать. И где тебя укроют и защитят.

Ворона не понимала, что происходит. Не знала, что творит. Да и к чертям!

Она просто подошла к Адаму и крепко его обняла.

Парень ответил ей тем же. Что тронуло особенно, он прильнул к ней не как к девушке, а как…к сестре, или к матери, как будто бы сам искал утешения и защиты.

Ворона проглотила непрошенные слезы, и выпустив парня из объятий, быстро, скрывая неловкость, вытерла глаза.

– Как у тебя это получается? – спросила она. – Как ты видишь людей насквозь?

Адам задумчиво закусил губу. Потом пожал плечами:

– Я сам не знаю… Просто, я как будто становлюсь…вот, я как будто стал тобой. Мне, вдруг стало очень одиноко и очень страшно. Я почувствовал напряжение и тревогу. Ожидание удара…отовсюду… Ты боялась меня. Боялась жителей нашего поселения…

– Поверь, я…от отчима много историй слышала. Во время войны такое было…еще до того, как люди применили самое страшное оружие… Сан Петрович хотел найти людей, когда схлынули огненные шторма и наступила Долгая Ночь. Но он и знал, что от них можно ждать. И меня предупреждал. Много он страшного рассказал.

– Я понимаю. И понимаю, что не сразу ты нам доверишься…хотя, сейчас я чувствую в тебе меньше страха…

Ворона смерила его долгим взглядом, положила руку на холку Ракеты, внимательно наблюдавшего за ними.

– Откуда же ты такой взялся? – удивленно покачала она головой.

Адам странно посмотрел на Ворону, и, вдруг, совершенно серьёзно, выдал:

– Я – сын Земли.

Ворона, на мгновение, замерла, пытаясь понять и переварить услышанное. Вероятно, информация была настолько неожиданно странной, что мозг попросту отказался её воспринимать и перерабатывать, провалившись в кататонический ступор. Ворона не знала, как реагировать на то, что она только что услышала. А с учётом того, что она уже видела, решила уточнить:

– Что, прости?

– Моя Мать – это сама Земля. И я здесь, чтобы помочь Ей. И помочь своим братьям и сёстрам. То есть, людям.

Это был удар под дых. Ворона не знала, что делать, не знала, как реагировать. Если бы ей хоть кто-нибудь сказал такие слова, она бы сочла того человека сумасшедшим и двинула бы ему как следует прикладом в рожу – так, для профилактики! – но здесь… Телепатия. Управление мутантами. Стойкость к воздействию ультрафиолета. Умение каким-то чудом обеззараживать и очищать территорию одним своим присутствием…

Да, тут “поехать кукухой” проще простого!

– Так… – Ворона осторожно подбирала слова. – Ты не человек?

– А я и сам не знаю, – грустно признался Адам. – Мне кажется…не совсем. Хотя, вон, похож же я на тебя…и на папу… Руки, ноги, голова. Только, папа говорит, что, я, наверное, новая ступень эволюции. Он называет меня…как это… Человеком Новым… Не Разумным, как он, или ты, или тётя Маша, или все остальные…а…Новым… и я не понимаю, что это значит…как это?

Ворона бросила быстрый взгляд на Ракету. Енот внимательно смотрел на Адама. Потом, неуклюже переваливаясь, подошёл к нему, встал на задние ноги и положил лапку на грудь, вглядываясь ему в глаза. На его языке это означало высшую степень признания. Мол, ты – мой друг. Удивительно!