Адам

Адам улыбнулся и почесал енота за ушком, неотрывно глядя ему в глаза.

– Ты тоже мне очень нравишься, – сказал он.

Когда Ракета снова подошёл к Вороне, Адам объявил:

– Теперь я тоже его детёныш, как и ты. Он принял меня в свою стаю.

– А мне казалось, что вы уже поладили.

– Мы только пригляделись друг к другу. Это очень умный зверь. Как…как человек… Кстати, а как вы познакомились?

Ворона улыбнулась:

– А я думала, ты уже знаешь, раз умеешь мысли читать.

– Я бы хотел это услышать от тебя, если хочешь ты, конечно…

Ворона Хмыкнула, улыбнувшись:

– Да тут, в общем-то никакого секрета нет…

Она помолчала, почесала енота за ухом.

– Познакомились мы где-то около года назад. Я, тогда бродила по городу, искала припасы. Услышала рёв с неба и хлопанье крыльев. Ты, ведь, знаешь, кто такие вампиры?

Адам приподнял бровь:

– Такие огромные полуптицы полулетучие мыши? Видел, конечно!

– И, наверняка знаешь, что это самый опасный хищник. Хитрый и очень сильный. Я сама видела, как они грузовые машины переворачивали, технику, и бетонные плиты в воздух поднимали. Видела, как они лютоволка в воздухе разодрали, а на земле ни с лютоволками, ни с котопардами никто связываться не хочет. Попасть из автомата, и даже из чего помощнее, в них очень трудно, а если и попадёшь, то с первого раза точно не завалишь, а до того, как приноровишься, эта тварь тебя десять раз убьёт. А убивают они страшно… так вот, я только спряталась, и увидела, как две твари пронеслись аккурат над тем местом, где стояла я, и пошли на снижение. Видимо, увидели добычу.

Ворона помолчала, вернувшись мыслями в тот день. И она рассказала о том, как спасла енота, принесла его, едва живого в своё временное убежище, как ухаживала за ним, и постепенно завоёвывала его доверие.

Адам слушал внимательно с нескрываемым и неподдельным интересом.

– Как оказалось потом, спасла я зверька не зря. – продолжала Ворона, поглаживая енота. – Конечно, он по началу дичился, шипел, и даже тяпнуть пробовал. Но, постепенно, привык. Даже начал давать себя погладить и на руки брать.

Она снова замолчала.

– Потом, когда он окреп окончательно, я решила отпустить его.

– Так он же к тебе привык! Вы же как стая стали! – удивился Адам.

– Так я-то тогда этого не поняла! – ответила Ворона. – А он ещё не хотел уходить. Но, когда увидел, что его обществу, в общем, не особо рады, побрёл прочь, медленно, вразвалочку, словно нехотя. Знаешь, я тогда даже чуть не расплакалась, – призналась Ворона и вновь ощутила, как горло сдавило от накатившей холодной волны одиночества. – Я же снова совсем одна оставалась. А он, – зверёк играя ухватил лапками руку Вороны и начал игриво покусывать, – всё-таки, и вправду, как человек оказался. Только, не говорит. Слушает, смотрит внимательно, будто всё понимает.

– Он понимает. – совершенно серьёзно покивал Адам. – Он намного умнее, чем можно подумать.

– В этом я уже успела убедиться. Я, тогда ещё себя одёрнула, решила, что дикому зверю на воле будет лучше. А мне и самой-то консервов не всегда хватает. Да и всё ж таки, это зверь, а не человек.

– И что было потом?

– А было очень интересно! Представляешь, к вечеру того же дня, он опять объявился, и притащил четыре ракорыбы!

– Это которые у берегов водоёмов живут? – уточнил Адам.

– Они самые! Довольно крупные, юркие твари. Живут на мелкой воде, поджидают там гигантских крыс, или даже сколопендр и мантикор. Даже одна тварь может нанести серьёзные раны даже лютоволку или котопарду. Челюсти и клешни у них жуткие. А кроме того, эти тварины не охотятся поодиночке. А этот отмороженный енот, – Ворона приподняла руку, заставив ракету встать на задние лапки, – притащил целых четыре – четыре! – штуки!

Адам восхищённо покачал головой.

– Я охренела! Как он их поймал? И почему у тварей панцири расколоты, будто от удара тяжёлым предметом?! Он что догадался булыжники использовать?! Я думала, я свихнулась. Простой зверь догадался охотиться с помощью подручных средств, и, наверняка хитростью выманил ракорыб на сушу, где они неповоротливее. Я тогда поняла, что зверь очень непрост. И последние сомнения в том, чтобы оставить его, у меня отпали.

Ворона снова помолчала. Ракета снова опустился на все четыре лапки, и девушка продолжала трепать его между ушей.

– А зверёк продолжал удивлять. Он быстро понял, что я не ем мяса монстров – оно слишком ядовито для меня, – и стал помогать ей искать консервы и чистую воду. Нюх и чутьё у него отменные! Не знаю, как, но он отыскивал тайники, пролезал в самые незаметные дырки и выбрасывал мне оттуда припасы. И, что самое, интересно, видимо, наблюдая за мной, он научился отыскивать медикаменты и даже патроны и оружие, если было надо. И что было вовсе незаменимо, он отлично чувствовал опасность. Он знал, когда прятаться. Знал, куда идти можно, а куда – не стоит. И предупреждал, либо резко останавливаясь, замирая, прислушиваясь. Принюхиваясь. Или клал мне на ногу лапку, приказывая остановиться. А иногда вцеплялся в комбинезон, и оттаскивал в тень укрытия.

– Ничего себе!