Адам & Адам

Откуда-то издалека донесся звук автомобильного мотора, становившийся все громче. Мысль о приближающейся милиции придала Жуку сил, но очень скоро машина проехала по шоссе мимо, не остановившись. Опять все стихло. Ниоткуда не доносилось ни звука.

Жук медленно, очень осторожно, ожидая в каждую секунду нападения и потому крепко сжимая в руке тяжелый гаечный ключ, принялся обходить коттедж. Наконец он был уже с той его стороны, которая прежде была ему не видна и откуда до него донесся странный жестяной звук.

Но здесь он не обнаружил ничего подозрительного. Теперь он начал думать, что странный человек все же покинул его участок. Стараясь не расслабляться, Жук еще раз обошел дом, теперь уже с другой его стороны, и оказался перед входной дверью.

Раз свет погас, значит, щелкнувшая выключателем жена должна находиться у окна и наблюдать за ним. Но он почему-то не видел ее. Правда, на окнах были занавески, которые могли скрывать ее силуэт.

Наконец Жук решился, подошел к двери и, озираясь, вставил ключ в замочную скважину, дважды провернул его. Вынул ключ и потянул за ручку — дверь открылась. Он быстро заскочил за нее и тут же заперся на щеколду. Резким движением зажег лампу — жены здесь не было. Жук медленно, по-прежнему сжимая в руках гаечный ключ, обошел весь первый этаж, включая во всех комнатах свет, и затем начал подниматься по лестнице на второй.

Вот и их спальня. Жук открыл дверь и в темноте увидел, что жена лежит на кровати под одеялом. Неужели она спустилась вниз, чтобы погасить освещение в прихожей, и затем поднялась и легла?.. Прежде он не замечал за ней такой бережливости. Жук протянул руку к выключателю. Сейчас он зажжет люстру, она проснется и начнет ругать его…

Свет вспыхнул: укрывшись с головой одеялом, жена не просыпалась. Несколько мгновений Жук колебался — стоит ли будить ее… Потом резко шагнул к кровати и… Передумал!.. Нет, пусть проснется сама. Так будет гуманней. Где же милиция?!.. Вот тебе и защитники добропорядочных граждан!.. В изнеможении прямо в одежде Жук прилег на свою половину кровати. Теперь он даже не может позволить себе лечь и уснуть, — хоть и поздно, а милиция обязательно приедет и начнет стучать к нему в дом. Тут он вспомнил про ворота, которые он оставил открытыми, и брошенный на дороге джип, который он даже не запер. Впрочем, неисправную машину никто не может угнать.

Жук повернулся и посмотрел на жену: поразительное спокойствие!.. И как ей там, под одеялом, не душно. Жук протянул руку и резким движением откинул его…

30

В пивной, в которую Кожедуб попал по совету священника, замечательным было все, кроме одного: она была битком набита участниками конгресса теозоологов. Все большие столы занимали они, а на тот маленький, за который официант усадил Кожедуба, горой были свалены какие-то теозоологические брошюры, отпечатанные, видимо, в пропагандистских целях.

Официант хотел убрать их, но Кожедуб попросил его не беспокоиться, и тот, пожав плечами, только сдвинул брошюры на край. Прикончив ужин, состоявший из огромной порции копченых домашних колбасок с капустой, и запив его пивом, Кожедуб, заказав еще одну огромную кружку местного сорта, взял из стопки брошюру и принялся ее листать…

…Как смог понять после своего беглого чтения Кожедуб, теозоология была выдумана человеком по имени Ланц фон Либенфельс, которого, не без оснований, считали чуть ли не духовным отцом Адольфа Гитлера, диктатора и убийцы. Ланц полагал, в глубокой древности землю населяли два вида людей: грубые и дегенеративные «гориллы» и умные высокоинтеллектуальные «арии». «Арии» были носителями прогрессивного, творческого начала, «гориллы» были сильны в разрушении, кровавых сварах с соседями, низостях, хитростях и отличались непомерной половой активностью.

Параноидальный расист Ланц полагал: «арии» со своим высоким духом и интеллектом были гораздо сильнее «горилл» и последним, рано или поздно, грозило полное вымирание. Но на беду, «арии» не следили за чистотой своего рода, и на свет появлялось потомство, совмещавшее в себе черты как «ариев», так и «горилл»…

Чуть позже, из другой брошюры, видимо написанной другим автором, Кожедуб понял, что первоначальная теория Ланца фон Либенфельса — человека, воспитанного все же в христианской традиции и довольно начитанного, была более заумной и в гораздо большей степени исследующей религиозные моменты, чем теозоология в интерпретации ее нынешних последователей, собравшихся в этой пивной. Сам термин «теозоология» сочетал в себе религию и науку о животных. Ланц полагал, что все религиозные мифы и священные книги древности — лишь закамуфлированная история «грехопадения» «ариев», вступивших в губительную для их рода связь с «гориллами». Так, библейский миф об искушении Евы змеем — не что иное, как мифологизированное описание вступления женщины «ариев» в связь с «гориллой».