Адам и Ева: искушение любовью

Адам остановился на крыльце так резко, словно ноги в одно мгновение прилипли к идеально-белым мраморным ступеням. Потеряли. Еву. Она в руках у этой твари.

Он стоял, глядя на клонящееся к горизонту солнце и отчетливо слышал, как с грохотом рушатся тщательно выстроенные стены самоконтроля.

– Еду. Активируйте маячок. И, Михалыч, приготовь для меня оружие и бронежилет. Я еду с вами.

Ева

– Ты?! – я выкрикнула, глядя на вошедшего. – Но как…

Он не хромал. Тимур шел ко мне на двух совершенно здоровых ногах, что решительно невозможно после огнестрельного ранения.

– Ну здравствуй, Ева, – его голос изменился. Стал тихим, шепчущим, предвкушающим и дыхание…тяжелое, как у одержимого. Того одержимого, которые много лет назад резал мое тело.

Полумрак и пар размыли черты лица, и теперь я смогла его узнать.

– Рада меня видеть? Столько лет прошло, а ты помнишь наш маленький тет-а-тет, не так ли?

Я плотно сомкнула губы, стараясь не закричать, когда рука коснулась моего бедра и скользнула вверх по телу, изучая пальцами сетку шрамов.

– Ты – моя лучшая работа. Вот только незаконченная, – он обрисовывал пальцами шрамы на животе. – Как любой творец, я не мог это так оставить. Почему ты не кричишь, Ева? Твои крики – особый сорт наркотика. Такие звонкие, искренние, проникающие под кожу. Они, – он кивнул на стоящих вокруг женщин, так не могут.

И тут я поняла, что не закричу. Не дам ему то, чего он хочет. Что бы ни случилось, он не услышит от меня и писка. Это все, что я могу сделать. Ну и еще… потянуть время.

Выдохнула, собирая волю в кулак, и спросила:

– Как твоя нога?

– О, не переживай. Это была красивая постановка. Ты же знаешь, я люблю играть в игры. Всё пошло не совсем по плану. Охрана Адамиди, журналисты, но так даже лучше. Теперь ты у меня дома, рядом с моими девочками и останешься здесь навсегда, – он накрыл рукой грудь и сжал сосок между пальцами. – Ты похорошела. Не зря на тебя позарился Адам. Но мне понравилась эта игра. Одно моё творение полюбило другое. Как демиург ваших жизней, я могу собой гордиться.

– Значит, я угадала верно. Ты истязал Адама. Ты претворялся им на форуме, чтобы вычислить меня?

– Умная. Да. Это был я. Не мог забрать тебя сразу. Мои родители упекли меня сначала в дурдом, потом отправили за границу, подальше от слухов. Благодаря твоей доверчивости, я всегда был рядом. Знал все твои мысли, страхи, а когда спустя много лет вернулся в страну – раздобыл адрес. А ты меня не узнала.

Рука продолжила путь вверх по груди, шее и сильные пальцы обхватили мой подбородок, заставляя посмотреть прямо в безумные глаза. В них горел огонь желания, жажда крови.

– Не кори себя, я немного подправил лицо. Получилось даже лучше. Тебе нравится? – сжал подбородок до боли и рыкнул. – Я задал вопрос, Ева!

– Нр…нравится, – едва могла шевелить губами, но все же ответила.

– Хорошая девочка. А теперь… сыграем в игру…

Сжала зубы и закрыла глаза. Не закричу. Нет. Слезы потекли по щекам. Это всё, Адам не успеет. Кажется, этот урод знал, куда меня спрятать даже от охраны Адамиди.

– Нож! – раздалось требовательное. – Вторая!

– Да, хозяин, – раздался слева знакомый женский голос.

– Тварь! Нужен тупой нож! А этот острый! – заорал Тимур. Вторая пронзительно закричала. Звук удара кожей о кожу и падение.

Я открыла глаза и увидела, что женщина лежит на полу, дрожа, несмотря на жару.

– Принесите мне нож! Двадцать пятая! Одна нога здесь – другая там. Ошибешься, и я возьму тебя сегодня ночью.

Топот босых пяток и громкий удар двери о косяк. Что ж, это отложит пытки на несколько минут. Адам, надеюсь, ты успеешь и твоя охрана хоть чего-то стоит.

– О, а этот шрам я не помню.

Тимур схватил мою руку и провел пальцами по следу от введения жучка. Едва заметный, но шрам на предплечье остался. Сердце дернулось, что если он догадается. Узнает. Лишит меня последнего шанса на спасение. Но Тимур молчал, а потом поморщился и изрек:

– Уродливый. Но ничего, я начну с него и превращу в произведение искусства. И знаешь что? – он отошел в сторону и появился уже между моих широко разведенных ног. Я дернулась, когда рука скользнула по бедру, а затем по влажным от пара нижний губам. – Это тоже незавершенное дело. На этот раз я возьму тебя, – чуть развел их в сторону и провел торцом ладони по клитору и входу. – Буду слизывать кровь с идеального тела и трахать тебя. Долго, с оттяжкой. Сходя с ума от криков и смешивая твою девственную кровь с той, в которой перепачкаюсь сам. О да…

Дверь распахнулась. Среди девушек раздалось несколько испуганных вскриков. Я дернулась в надежде, но это была Двадцать пятая. Она послушно несла нож, лежащий на бархатной красной подушке.

– А ну заткнулись! – гаркнул на них Тимур, а мне шепнул. – Знаешь, почему они вскрикнули? Потому что этим ножом я их только пугал. Тебя же я сотворю с его помощью, – взял нож с подушки и показал мне.