Адамово Яблоко

– Я все равно тебя буду любить, – ответил тот. – И очень-очень скучать.

Георгий усмехнулся, вспомнив анекдот, который сам же и рассказывал ему.

– А без шуток? Упакуют нас с Сашкой года на два, и что с тобой будет? Ты ведь пропадешь.

– Не пропаду, – заявил он. – Сделаю себе силиконовые сиськи и буду зашибать по две тыщи баксов за ночь.

– На силиконовые сиськи тоже еще надо заработать, – возразил Георгий Максимович, вдыхая запах его волос, скользя рукой по его спине под свитером – по бархатистым лопаткам и плавному изгибу поясницы.

Тот передернул плечами.

– Фигня вопрос, мне откроют кредит. А что, хочешь меня с силиконовыми сиськами?

– Нет уж, оставайся как есть, – решил Георгий. – Хотя две штуки за ночь… Хороший бизнес. Может, самому вложиться?

Игорь вздохнул, позволяя снять с себя джемпер.

– Да я знаю, что ради денег ты готов на все.

– У меня расходы, – возразил Георгий, – жена, любовник, адвокаты… Но тебя я никому не отдам. Ни за какие деньги.

– Потому что я один стою целого зоопарка?

– Потому что ты один.

Уже начав любовный труд, Георгий Максимович краем глаза заметил какое-то движение на полу – это котенок шмыгнул в приоткрытую дверь и побежал в сторону окна.

Глава шестая. Сентиментальное путешествие

Кецалькоатль взывал к своим богам: к тому, что находился в глубине небес, к той, у которой одежды из звезд, к тому, кто заставляет сиять все вокруг, к владычице нашей плоти, к той, что одета в черное, к тому, что одет в красное, к той, что придает устойчивость земле, к тому, кто покрывает ее хлопком.

Миф о происхождении Земли Ольмеков

Китти не слишком торопилась со сборами, и они выехали из дома поздним утром, в начале одиннадцатого. К полудню остались позади обжитые окраины мегаполиса, промзона с долгими ангарами хранилищ и быстровозводимых производственных корпусов. По обочинам трассы потянулись участки тесно сидящих друг на друге садоводческих домиков, а за ними – лес, серые избы, ветровые песни, как обратная перспектива времени; тоннель, ведущий из человеческого мира в хтонический хаос, населенный марами, ёбами и волкодлаками.

Китти сложила автомобильную карту, по которой изучала их путь, и взглянула на Максима с улыбкой.

– Может, включим музыку?

Он покачал головой.

– Не получится. Какие-то проблемы с аппаратурой. Не успел вчера заехать в сервис.

Ее улыбка сделалась еще безмятежнее.

– Ну и хорошо. Так даже лучше – ничто не мешает общению.

Собираясь в это странное путешествие, Максим не планировал брать с собой попутчиков. Но Китти проявила чудеса спокойной трезвой настойчивости, объясняя, почему непременно должна ехать с ним, и в конце концов он сдался. Пунктом назначения была Тверь, поводом – приглашение Бардина, давнего партнера отца, который предлагал им поучаствовать в тендере на строительство деревообрабатывающего комплекса на паях с финнами. Максим получил указания «осмотреться на месте», встретиться с местным чиновником, который лоббировал проект, собрать информацию, но ничего не обещать.

– Давай я тебе почитаю, чтобы было не скучно, – предложила Катя и раскрыла путеводитель. – Тверская область – водный край. Здесь более восьмисот рек, главная из которых – Волга, более шестисот озер, и самое знатное из них – Селигер. Статус «водной» царицы Поволжья держит сама Тверь, расположенная на берегах пяти рек – Волги, Тверцы, Тьмаки, Лазури и Сомигнки. – Она слегка запиналась на незнакомых названиях. – Во время сильнейшего пожара 1763 года средневековая Тверь сгорела дотла. Ее восстановление было поручено архитектору Никитину, который взял за основу схему центра Петербурга с его парадным трехлучием улиц. Так Тверь стала четвертым городом с такой планировкой – после Рима, Версаля и Санкт-Петербурга.

Они проезжали какой-то большой и зажиточный, в сравнении с другими, поселок. Крепкие срубы поднимались над землей на каменных фундаментах, резные наличники белели свежей масляной краской. Хозяйство здесь велось основательно – были заботливо перекопаны под зиму огороды, распилены и сложены в живописные поленницы дрова. Новая церковь голубела жестяной маковкой. Только за кладбищем, над сквозными развалинами колхозных мастерских и щербатой крышей водонапорной башни, зримо очерчивали границу меж двумя мирами стаи ворон.

– Мне всегда нравилось жить на природе, – проговорил Максим, объезжая яму, наспех заваленную битым кирпичом. – Но в последнее время я думаю, что это должна быть какая-то другая природа.

– Да, я тоже не смогла бы здесь долго выдержать, – улыбнулась Китти. – Топить печку дровами, как в каменном веке. Копаться в огороде… Но когда хороший загородный дом, все нормально обустроено, прислуга – это же суперкомфортно, да?