Адамово Яблоко

Марков тоже спустился со ступенек крыльца.

– Ты погоди, успокойся… В чем вопрос?

Георгий взял у Саши стакан с виски, глотнул и отдал обратно, сообразив, что если сейчас начнет пить, то уже не сможет управлять собой.

– У них Игорь, – сказал он, отерев рукой лицо.

– Ну-у, слушай, все это еще надо проверять, – начал было Марков, но Казимир остановил его.

– Тихо! Когда и сколько?

– Пятьсот тысяч, два дня… Или завтра? Сказал, будет еще звонить. Они там что-то делают с ним, он кричит…

– Всё, всё, порядок, – Казимир обнял Георгия и повел в дом. – Главное, ты не нервничай. Сосредоточься. Сейчас надо действовать оперативно.

Марков вмешался, нервно кусая ус:

– Алё, кончайте психоложество. Во-первых, позвони ему на телефон – уже чтобы проверить. Может, это шутка просто, ха-ха. Ну, розыгрыш. А если нет, то это Сирожи. Или твоя жена. В любом случае надо торговаться.

– Во-первых, – возразил Казимир, – звоним Осипенко. Есть люди, которые этим занимаются профессионально, надо обращаться к ним.

– Во-первых, сейчас не девяностые годы, – заспорил Марков, снова протягивая Георгию стакан. – Может, это просто левые какие-то, залетные. Поймут, с кем связались, и подожмут хвосты. Так что не надо паники, никому не нужен твой драгоценный Игорек.

– Нет, я не буду пить, – отказался Георгий. Его душевное потрясение уже материализовалось в виде спазма желудка и ноющей боли в груди. Вкус табака вдруг сделался отвратительным. – Это не розыгрыш. Нужно позвонить Максиму.

– Правильно, действуем по плану, – согласился Казимир. – Только спокойно. Надо – заплатим. А потом по любому найдем их, и снова получат. Этих уродов надо наказывать реально.

«Мне плевать на потом, если сейчас его мучают и, может быть, убьют», – хотел возразить Георгий. Но, внезапно целиком осознав эту мысль, стряхнул ее с себя, как омерзительное насекомое.

В квартире Игоря, куда Георгий приехал с Казимиром, было тихо и пусто. На кухне в раковине мокла кофеварка с приставшей на дне кофейной гущей, в мусорном ведре обнаружилась бутылка из-под дешевого испанского вина. Мебель стояла на своих местах, не было заметно ни следов борьбы, ни какого-то особого беспорядка – разве что в коридоре на стене и на полу виднелись небольшие бурые пятна, похожие на засохшую кровь. Сообщение, явно адресованное Георгию и более доходчивое, чем любая записка, Чугунков обнаружил в спальне. Лежащее на подушке тельце котенка с размозженной головой успело уже окоченеть.

Осипенко со своими ребятами появился довольно быстро. Осмотрев квартиру, отвел Георгия в сторону и попросил предоставить ему записи с прослушивающей аппаратуры в кабинете Марьяны – такой доступ мог быть получен только в исключительном порядке. Он также предложил привлечь к делу проверенного сотрудника, своего бывшего сослуживца, – с условием, что тот будет действовать неофициально. Бандиты «наследили», и специалист из органов мог посодействовать в установлении их личностей и в скорейшем розыске. После этого разговора Георгий почти уверился, что Марьяна имеет отношение к делу.

Она не сразу взяла трубку, а когда все же ответила, голос прозвучал неприязненно и резко:

– Ты смотрел, который час, Георгий? Я сплю. У тебя что-то срочное?

– Кто это организовал? – напрямую спросил он. – Это твоя затея? Или Сирожей?

– Я не понимаю, о чем речь, – произнесла она раздраженно. – И ничего не хочу знать о твоих делах.

Это означало, что она уже все знает.

– Послушай меня, Маша, – проговорил Георгий со всей силой вкрадчивого убеждения, на какую был способен. – Я признаю, что виноват перед тобой. У нас не все сложилось… Ты задета, оскорблена – я понимаю. Допустим, ты решила отомстить, и тебе дали плохой совет… Но сейчас еще можно все вернуть! Нужно сделать так, чтобы этот заказ… или не знаю, как назвать, – был немедленно отменен. Я заплачу неустойку или что там, сколько нужно, даже полностью всю сумму! Но они должны освободить его немедленно, прямо сейчас. Пусть скажут, куда приехать – в лес, на дорогу, куда угодно… А я обещаю, что не буду против них предпринимать…

– Я не желаю больше слышать про твоих любовников! – перебила Марьяна, переходя на крик. – Пусть его обольют серной кислотой, разрежут на куски и пришлют тебе по почте – я буду только рада! Слышишь, мне омерзительна вся эта грязь! Если я в чем-то и виновата, то только в том, что терпела это слишком долго!

Георгий не испытывал ни удивления, ни сочувствия к ней – только огромную, все растущую злость. Он вышел на лестницу, прикрывая трубку рукой.

– Запомни и передай своим Сирожам, что это был очень неудачный ход. Это игра ниже пояса, и вы заплатите. Если с Игорем что-то случится, я завтра же начну развал компании. Ты потеряешь все, акции пойдут на сторону, у меня есть для этого очень предприимчивые ребята! А тебе я обеспечу десять лет судов и разборок с рейдерами! После чего от компании твоего отца, которой ты так гордишься, останется три пустых счета, старая мебель и ржавый сейф!!!