Адамово Яблоко

Игоря раньше не били так равнодушно и страшно – ни дядя Витя, ни пьяные гопники на пустыре за школой. Скорчившись, закрыв голову руками, он чувствовал себя раздавленной личинкой, чье тело целиком превратилось в боль. Сознание то вспыхивало, то отключалось, как неисправная лампа, и во время одной из вспышек Игорь понял, что бритые всерьез готовы его убить. Сейчас или позже, но он умрет по воле неизвестных людей, как-то обиженных Георгием, – для этого бандиты и привезли его в заброшенный спорткомплекс. И, возможно, будет лучше, если это случится сейчас.

Он еще смог перевернуться на спину, чтобы пнуть одного из бритых, но затем увидел, как Юрец или Костя – Игорь уже не различал их и не чувствовал в своем теле себя – схватил ту же табуретку и занес в воздухе над его лицом. За этим последовала темнота.

Глава восьмая. Тесные врата

Благородный муж с достоинством принимает веления Неба.

Конфуций

В пятницу, по дороге из Выборга с нового объекта, Георгий и Казимир заехали на дачу к Маркову обсудить положение дел. Поиски синергии несколько затянулись; было уже начало десятого, когда Саша, сдвинув со стола бумаги, достал из бара литр «черного пешехода» и предложил отметить свою «вторую ходку и блатной побег».

Казимира ждала жена – младший подхватил в садике желудочный грипп. Георгий тоже не хотел засиживаться допоздна, чтобы успеть собрать какие-то вещи в дорогу, но все согласились выпить по глотку.

Саша разлил виски и провозгласил тост:

– За тебя, Измайлов. Ты везучий все-таки, паразит. Давай, чтобы твой фарт вывозил нас и дальше.

– Постучи по дереву, – потребовал Казимир и сам коснулся костяшками пальцев деревянной столешницы.

В эту минуту Георгия и застал звонок с анонимного номера.

Почему-то он был уверен, что это звонит из Аликанте Марьяна, но в трубке послышался незнакомый мужской голос, сиплый и нарочито наглый.

– Георгий Максимович? Здорово, кучерявый. У нас к тебе две новости. С которой начать?

Еще недавно – семь, десять лет назад – их осаждали подобными звонками почти каждый месяц. Сейчас попытку дешевого бандитского наезда не приходилось рассматривать всерьез, но текущие обстоятельства требовали внимания к любой активности противника.

– С кем я говорю? – спросил он, с первой секунды проникаясь острой неприязнью к сиплому собеседнику. Тот проигнорировал вопрос.

– Погнали с хорошей. Можешь на ночь не подмываться. Твой пидорок сегодня с нами. Вот и плохая. Будешь делать, что тебе скажут, – пацан будет жить. Начнешь восьмерить или рыпнешься к ментам – получишь сперва его писалку в коробочке, потом все остальное в целлофане…

Георгий явственно вспомнил недавний сон: падающая башня и пальцы Игоря, лежащие перед ним на тарелке. Он стоял посреди комнаты, компаньоны смотрели выжидательно, и это напоминало сцену из какого-то фильма пятидесятых годов. Слова застряли в горле, и он молчал, прислушиваясь к отдаленному странному вою, который все это время сопровождал речь звонившего и который поначалу Георгий принял за помехи связи. Но вой вдруг начал становиться ближе и сложнее по обертонам, расчленяясь на невнятные возгласы и всхлипы, а затем Георгий ощутил, как у него по-волчьи поднялись щетиной волосы на затылке.

– Какого чёрта вы там делаете?! – воскликнул он, всем сердцем обращаясь к высшим силам, чтобы они совершили чудо и не дали осуществиться его догадке. Но чуда не произошло.

– Все понял, кучерявый? – голос в трубке охрип до сухого треска. – Нахапал, брюхо нажрал, надо делиться. Сольем у тебя чуток жирка. Короче, готовь пятьсот штук евро, наличными. Два дня тебе на сборы, один уже прошел. Получим бабки – вернем чушонка в полном комплекте. И уж не обижайся за беспредел, пока ты суетишься, мы тут попользуемся. Пацанок твой – бланманже, ребята не остались равнодушны.

– Ты, уёбок, я же тебя найду и яйца вырву! – воскликнул Георгий в бессильной ярости. – Ты еще не понял, с кем связался, мразь!.. Дай мне его, я хочу его слышать!..

Но в трубке уже звучали короткие гудки.

В старом, еще довоенной постройки доме, доставшемся Маркову от деда, когда-то жили две семьи; общий длинный коридор теперь был переделан в узкую веранду. Георгий помнил, что в дальнем углу балконная дверь открывается прямо в сад. Он прошел мимо каких-то высоких растений в горшках, споткнулся в темноте о детский велосипед, ударил кулаком в стену.

Холодный воздух немного остудил его. Дождь прекратился, но на лицо и руки садилась промозглая влажная пыль. Мокрые ветки старых яблонь покачивались под ветром, словно соглашаясь: «Да, ты идиот, самодовольный кретин, все прохлопал, никого не вини – сам, сам…» Не ко времени вспомнился стишок, который Игорь прочел ему пару дней назад за завтраком: «Вот она какая, наша молодежь: утром не разбудишь, ночью – хер найдешь». Сообразил, что сейчас же нужно найти Максима.

Казимир подошел, обеспокоенно заглянул в лицо.

– Проблемы? Кто это был?

Георгий выругался, отбрасывая намокшую сигарету.

– Уроды уголовные! Мрази… Он мне ответит за это бланманже, гондон!