Адаптация

- На их содержание уходит много денег, большая часть прибыли клана. Там температура, влажность, наличие определенного состава земли, и ужасно хрупкое равновесие между этими компонентами. Так что наоборот, туристы тем местам противопоказаны и практически не допускаются, чтобы не нарушать систему. А ступить на землю, дотронуться до дерева каждому позволяется всего один раз – на совершеннолетие. Ну, а потом только в виде награды за особые заслуги, очень редко. Члены нашего клана – бесплатно, а остальные кисейцы платят огромные суммы. И всё это снова уходит на содержание. А на съёмках эти деревья и башни теряют всё своё величие, можешь сама посмотреть. Лес и лес, и куча старых развалюх. И никто не знает, почему они так нефотогеничны.

- То есть часто туда нельзя летать? – вот что первым делом я вынесла из всего услышанного.

- К сожалению, нельзя. Я там всего несколько раз был, и до сих пор помню каждый. И больше всего – тот момент, когда прикоснулся к нему… к стволу великана. Такое ощущение, будто прямо в ладонь медленно бьёт огромное сердце. Даже объяснить не могу…

И хотя он вслух не сказал, в воздухе повисло недосказанное – получить для меня такую прогулку было непросто и удалось, возможно, только в ущерб себе. Может, он даже уступил мне свою очередь. Что для кисейцев значит посещение этого места?

- Сколько ты теперь их не увидишь? – наугад спросила я. Он почти дернулся… почти, но вовремя остановился.

- Терпимо.

Терпимо?! Как…

Теперь понятно, всё встало на свои места. Он показал мне это место, потому что, если мы сбежим, то шанса увидеть его у меня уже не будет. Он хотел, чтобы я посмотрела. Чтобы я запомнила.

И он… потеряет это всё, если у меня не получится. Лишится своих корней. Никогда больше не увидит кирпичную башню с темнеющими квадратными окнами, где не осталось стёкол и не замрёт в тени величия дерева-исполина.

Эх, Хиромэ, Хиромэ… Глупая, наивная девчонка, которая верит, что встретила свою единственную любовь, хотя это, конечно, самообман. А сама не интересуется ничем, кроме нарядов. Меняет их как перчатки каждый сезон, прямо как…

Глава 12. Главный козырь ярко-алого цвета

Идея пришла утром, когда я проснулась и открыла глаза. Пришла так внезапно, что я захлебнулась воздухом, закашлялась и резко села, даже голова пошла кругом. Клянусь, даже после длительных пьянок с утра меня так не прошибало, как в этот судьбоносный момент!

Конечно, не факт, что получится, стопроцентной уверенности у меня нет. Но это самый лучший способ – показать ей на деле, на чём-то вещественном, что можно пощупать. Объяснить то, что она не хочет слушать. Заставить думать над тем, что неинтересно.

Купить её за правду.

Осталось одно – мелочь, которая и есть основа всего. Когда-то давно мне повезло. Случайно. И неизвестно, что будет теперь, но я почти готова молиться кому угодно и просить – если на мою жизнь отмерено ещё чудес, пусть я сделаю… пусть я придумаю узор.

За день узор сам собой сложился в моей голове, пока я сидела на крыльце и упрямо сверлила глазами Одинокий кисейский лес, скрывающий от взгляда массу всего потрясающего. Самую эффектную на моей памяти достопримечательность, которую когда-либо видели туристы, хотя Парфен прав – называть это место, вызывающее непроизвольный священный трепет, таким банальным словом довольно пошло. И ещё лес скрывает диких предков, с которыми молодые кисейцы привыкли играть... Там тайна, изумляющая и привлекающая, скрытая от прямого взгляда. Вот почему узор сложился, вернее, сплёлся, по пути впитав дух этой всё ещё дикой и потому ещё более прекрасной земли.

Дома я бы нипочём не успела воплотить свой королевский замысел за жалких пять дней, но тут мне помогли. Яста ночевала со мной две последних ночи, терпеливо и послушно делая всё, что я просила, бесконечно меняя настройки аппарата – изготовителя и подбадривая. К моменту отлёта к гудронцам на торжественную церемонию объявления даты свадьбы всё было готово и множество раз проверено. Идеально.

Мы с Ястой в последний раз стояли посреди дома Парфена, в упор смотря на покачивающийся манекен и я, изучая линии и узор, знала – всё, что от меня зависело, я сделала. Большего не смог бы сделать никто. Разве что взять наследницу, да выпороть хорошенько розгами, но…

- Яста, - попросила я перед отлётом. – Дашь мне что-нибудь из кисейской одежды? Только… сама понимаешь.

- Конечно.

Она выбрала мне из своих вещей традиционный костюм бледного синего цвета и разрешила оставить привычный хвост, потому что в кисейской моде он входит в число традиционных причёсок. Потом я в сопровождении Пепла отправилась на корабль, где ждали остальные кисейцы в полном составе, оставив на Грундэ не только Ясту с крепко сжатыми губами, но и зачарованные веками башни. И живые, замершие во времени деревья. Даже страшно подумать, что, возможно, живьём я их больше никогда не увижу. Ни за что бы раньше не согласилась, что за минутную возможность прикоснуться к дряхлой сосне можно заплатить сумасшедшие деньги, но теперь я понимаю - можно.