Аделаида

Вот и сейчас эта красавица с тайным умыслом (или даже без такового, что ещё пикантнее), поселила его в пещере, стилизованной под сказку «1001 ночь» и иной древний эпос, где все стены были расписаны вязью канонических преданий о Соломоне, о Шахерезаде и её господине, о волшебстве любви и трагедиях жертв всепоглощающей страсти Для какого-нибудь неверного, эти ониксовые мозаичные письмена, украшающие вязью арабских строк стены, потолок и полы, показались бы лишь забавной деталью интерьера, но Мустафа раздувал ноздри, читая возбуждающие надписи.

Должно быть дизайнер, оформлявший интерьер, был арабского происхождения, и вдоволь посмеялся над причудами заказчиков. Ибо те вербальные откровения, те сладострастные картины, которые он вложил в оформление апартаментов, были красноречивей и зажигательней любого порнофильма.

Замечтавшись, Мустафа даже вздрогнул, когда раздался звонок телефона.

— Господин, слава Аллаху, мы всё выяснили.

Это был Иса Мутадиб, глава службы безопасности луноликого шейха.

Шейх Юзеф мгновенно представил шакалий, холодно-безжалостный и суетливый взгляд Исы, сросшиеся на переносице брови, его хищный горбатый нос, тонкие бескровные губы… Иса был единственным в мире человеком, который мог заставить Мустафу нервничать.

— Что вы выяснили? Конкретнее! — прикрикнул шейх, ободряя, скорее всего, самого себя.

— Мы выяснили кратчайший путь до места вечерней встречи, чтобы вы, о, господин, не угодили в капкан этих дурацких игрушек и аттракционов. В каждом из номеров этого отеля есть специальные карты-путеводители, которые показывают кратчайший путь эвакуации на случай всяческих непредвиденных ситуаций — пожара, цунами, ядерной войны и прочего… Они, как раз, и ведут к центральному месту сбора.

— Но, возможно, мне захочется поиграть? Вдруг Аделаида всё рассчитала заранее, и будет ждать меня в засаде в одном из потаённых мест? Об этом вы не подумали?

— Нет, господин, — уныло проговорил Иса. — Не подумали. Но лабиринты острова коварны и бесконечны. Если мы… Если вы заиграетесь, то, возможно, вам придётся звать помощь. А это так унизительно, господин…

— Что?! — заорал в трубку Мустафа. — Ты, сын шакала, рискнул предположить, что твой господин тупее какой-нибудь американской домохозяйки? Ты подумал, что я не найду дорогу?!

— О, нет! — взмолился начальник службы безопасности. — Конечно, нет! Вы обязательно отыщете кратчайший путь… Но, умоляю вас, наденьте на руку тот браслет, который я вам отдал некоторое время назад. Он поможет нам следить за вашими передвижениями. Вы сможете легко его отключить, если встретитесь с вашей будущей супругой.

— Хорошо. Это я могу тебе обещать.

Шейх был горяч, но ни в коем случае не глуп. Он прекрасно понимал, что его жизнь бесценна, и никогда бы не рискнул ею даже ради самой прекрасной женщины на свете.

В это самое время раздался мелодичный звон нескольких колокольчиков, обрамляющих шелковистый ковёр на стене, полог откинулся и в проёме мраморной кладки показалась смущённая Аделаида.

— А я и не знала, что ты умеешь так сердиться и даже кричать, — улыбнулась она. Однако пунцовая краснота щёк свидетельствовала о том, что девушке нелегко далась эта пустяковая фраза.

— Ты нашла меня, хабиби? — рванулся к ней Мустафа. — Ты нашла меня!

— Конечно. Ведь именно я выбрала для тебя этот номер. Ещё утром, когда мы только направились к Пу. Знаешь, до тебя в нём почти никто не останавливался. Он самый удалённый и самый непривычный для западного человека. Хотя мне лично он очень нравится. Только, пожалуйста, не держи меня так крепко за руки. У меня могут остаться синяки и тогда мама будет сердиться…

— Он не будет сердиться, хабиби!

— Будет! Ещё как будет. Ты просто не понимаешь…

— Это ты не понимаешь! Точнее, не знаешь. Сегодня утром мы подписали акду-з-завадж — это священный договор, заключенный между нашими семьями перед Аллахом, где договаривающиеся стороны взяли на себя ответственность соблюдать все обязательства, возложенные на них Всевышним. Это почти свадьба, почти никях, во всяком случае, обратного пути нет. Договор засвидетельствовали нотариус и имам.

Аделаида отшатнулась, засмеявшись и заплакав одновременно:

— Что-что подписала моя мама?

— Акду-з-завадж, аят, называй, как хочешь! У тебя нет в роду мусульман, поэтому нам не потребовалось звать твоего отца, или брата. За тебя, за твою чистоту и невинность поручился мой имам и Нани. Ну, и еще я утром разговаривал со своей мамой. Она тоже нас благословила.

Аделаида без сил опустилась прямо на ковёр. Огромные шоколадные глаза подёрнулись серебристой пеленой слёз, сердце предательски ухнуло:

— Но как же так? Как же так … быстро, так внезапно.

— Это для тебя внезапно, любовь моя. Для меня это был вполне осознанный и очень серьёзный шаг.

— Господи, скажи, что ты пошутил?

— Знаешь, хабиби, сегодня утром я подписал контракт на калым в миллиард долларов. Ты самая дорогая на свете невеста, любовь моя.