Аделаида

— Мамуль! — вскочила с места Аделаида, — Ну прости ты их ради меня, ради нашего сегодняшнего праздника. Ты же понимаешь, что все на этом волшебном острове немножко заигрались. Кто в сказку, кто в детектив, кто в остров сокровищ…

Нани Готлиб устало улыбнулась:

— Хорошо, детка. Будь по-твоему. Действительно, сегодня выдающийся день и негоже копья ломать… Зароем пл старой индейской традиции топор войны глубоко в недра прекрасного острова Пу… Инесса, Шарль, будем считать инцидент исчерпанным. В наказание я лишаю вас сегодняшних билетиков и покупаю на них что-нибудь из того, что еще не успела расколошматить… Скажем, вот эту затрапезную зелёную ступу…

* * *

Минуло две недели.

Из-за чрезвычайной ситуации в семействе Сингх-Готлиб и приближающейся свадьбы Аделаиды и шейха весь круиз был полностью переделан. Гостей не увозили от острова более, чем на сутки, конкурсы становились всё веселее, всё интереснее, а подарки, которые полагались за билетики — всё щедрее. Как понимаете, против этого никто не возражал. Даже мадам Карпинская с профессором Леграном, так удачно посрамлённые Нани, казалось, смирились.

Красавиц Карлос снова и снова привозил к ужинам всевозможные сувениры и радовался, когда их выменивали на карточки. Агнесса и её пассия фактически поселились в одном номере. Аделаида чудесным образом превратилась из женщины-подростка в светящуюся здоровьем и радостью невесту, шейх ожидал приезда многочисленной родни…

И только два человека на острове — Док и Дэн выпадали из картины всеобщей эйфории. Молодой человек всё чаще появлялся к ужину в состоянии приличной стадии опьянения, сильно похудел и подурнел. Это было тем более удивительно, ибо в течение каждого дня он почти не отходил от Аделаиды, служа девушке и пажем, и другом, и нянькой и советчиком. И лишь с наступлением темноты, когда Аделаида стремилась удрать в свои покои, Дэн строевым шагом отправлялся в бар и заказывал себе несколько десятков «шортов», напиваясь в хлам и не показываясь даже к ужину.

Док прекрасно видел, что творится с молодым человеком, но никак не мог понять, почему этого упорно не замечает Аделаида. Каждое утро у них начиналось одинаково…

Сиреневый от недосыпа и от похмелья Дэн спускался к огромному, размером с футбольное поле, внутреннему тёплому бассейну, и нырял в его серебристо-голубоватые воды, не дожидаясь появления своей богини.

Док тоже делала пару кругов в приятной прохладе искусственной морской заводи, обмениваясь с Дэном, в лучшем случае, парой фраз. А потом приходила Аделаида…

К слову сказать, к этому рукотворному оазису по утрам прибивало не только нашу троицу… Но, как-то так повелось, что южное оконечье бассейна, с белоснежным песчаным пляжем забронировали за собой доктор и Дэн с Дели.

— Ты выглядишь бледной, дитя моё! — Док с тревогой всмотрелся в побелевшее, почти синюшное лицо Аделаиды.

— Да ладно! — вяло улыбнулась девушка. — Если сравнивать меня с Дэном, то я ещё молодец. Просто мама была права. После того, как я слетела с диеты, мой организм заштормил. Меня постоянно тошнит, мне всё время хочется чего-то эдакого… Словом, хочется того, чего нет на наших хлебосольных столах… Дэн говорит, что это у меня предсвадебный мандраж.

— А у него тоже???

— Док, миленький, ну вы же знаете всё! Дэн самый замечательный человек на свете. Я его обожаю. Но он никогда, слышите, НИКОГДА, не сможет стать мне кем-то, большим, чем друг. Я люблю своего будущего мужа и буду любить его всегда. Я выстрадала это чувство. А Дэн когда-нибудь мной просто переболеет, как ветрянкой в детстве. Как я сама… Ой… Ой-ой-ой…

— Господи, Дели, ты вся позеленела! Что с тобой? Тебе плохо?

— Меня сейчас вырвет… Ох, этот завтрак…

— Спокойно, дитя моё. Пульс… Пульс частит, но слабый. Покажи язык… Давление, конечно не измеряла?

— Мама два дня подряд приставала с этим давлением, теперь вы. Говорю же вам, всё со мной в норме. Просто сорвала желудок. Я никогда в жизни столько не ела. Поэтому всё время и тянет низ живота.

— Низ живота?!! И давно тянет? — Михаил постарался сохранять спокойствие.

— Откуда я знаю? Давно. Две недели, наверное, с тех пор как мы обосновались на Пу.

Из лазоревой глади бассейна пред очами Дока и Дэли материализовался такой же лазоревый Дэн. Он слегка дрожал, а бисеринки воды, казалось, венчали каждую нежную волосинку на его теле.

— Братцы, я чертовски замерз. Однако, судя по вашим физиономиям вы замерзли не меньше. Дэлька совсем в Белоснежку превратилась, да и вы, Док, цвета бодрого молодого огурца.

— Дэн, не паясничай! — сурово одёрнул парня Михаил. — Твоей подруге плохо.

— И чем же ей плохо? Миллионы её на месте. Жених на месте. Мы, друзья, на месте. Живи, да радуйся жизни.

— Дэн, не паясничай! — взмолилась Аделаида. — Мне, правда, очень плохо. Если сейчас я не съем чего-нибудь кислого, меня вырвет прямо на твои фиолетовые плавки.

— Вырвет? — усмехнулся грустный писатель. — Правда? О, если бы я сейчас сочинял роман, я бы закончил фразу словами «и тут девушка поняла, что она беременна от недостойного её человека»…