Аделина (СИ)

Смущало только то, что на Ане ничего не было, и её красивая грудь блеснула в лунном свете. Видимо, она спала без одежды, что не удивительно в такую жару. Надо же, даже не стесняется. Вдруг её кто-то заметит в окне? Стараясь не глядеть на Аню, я перевела взгляд на бесконечную россыпь серебряных кристаллов в вышине.

— Валькот приходил, — задумчиво произнесла Мадина.

— И? — безразлично спросила Аня.

— Сказал, что снова приснился японке. Её, кстати Гиссарико Комуро зовут, я запомнила. Спрашивал, пойдёт ли она с ним. Даже асфальтовую дорогу и поле показал.

— А она?

— Ничего не ответила, проснулась.

— Он ожидал другой реакции?

— Сказал, что не сдастся, но принуждать не имеет права. Выбор должен быть добровольным, иначе не выйдет. Бабочка не взлетит.

— Пфф, бабочка, — недовольно наморщилась Аня, — пусть бы мою вернул для начала, раз уж мы расстались.

— А если…?

— Никаких «если»! — рявкнула Анька, — расстались и точка. Ты обещала об этом не вспоминать. Вот возьму и рассержусь сейчас.Заколдую тебя. Превращу в мышь с рыжим хвостиком! Двумя хвостиками…

— Взгляни на эти домики, — Мадина указала рукой прямо в мою сторону, и я подумала, что меня заметили. Но сделав попытку спрятаться за скамейку, вдруг поняла, что тело меня не слушается. Более того, у меня нет никакого тела. Опять сон наяву! Точнее, очередное видение от подсвечника, как тогда, в особняке.

— И? — снова равнодушно хмыкнула Аня.

— Все пионерымирно спят знаешь почему? Потому что мы с тобой не спим! Потому что Валькот не спит. И товарищ Генда, и весь революционный комитет. Нам дан приказ — ни шагу назад, и мы его выполним.

— Ты фанатка революции, даже спишь в галстуке. Но весь твой революционный комитет во главе с Семёном и Гендой не вернёт мне моих сестёр — Дину и Наташу. А Валькот у них на побегушках. Так что шли бы они глубоко в жопу со своими приказами.

— Тогда зачем ты здесь? Зачем со мной? — Мадина готова была взорваться, резко обернувшись к Аньке. При этом её хвостики описали внушительную дугу на фоне ночного неба.

— Потому что люблю тебя, глупая… Ты — единственная, кто у меня осталась.

Рука Мадины, занесённая для удара, как-то вяло опустилась.

— … если не считать Матвея.

— Какого Матвея? — в растерянности спросила Мадина.

— Того самого скелета, который в твоём шкафу задохнулся, когда ещё пионером был. Забыла разве?

— Чегоо-о? — глаза Мадины округлились.

— А ты открой дверцу шкафчика да проверь. Я его Матвеем называю, хотя не помню точно, как этого жирного типа при жизни звали.

Фигурка Мадины исчезла в глубине комнаты, затем послышался щелчок открываемого замочка и визг. Аня заулыбалась. Но если присмотреться, её глаза оставались печальными.

— Ну как Матвей поживает? — спросила она через плечо.

— Анька, я тебя убью. Там паук!

— Как печально. Значит Матвей вознёсся к небесам, а его чёрная душа превратилась в паука. Давай помянем его чаем. Налей себе из термоса на тумбочке.

Вместо ответа в Аньку из темноты просвистела подушка. Но, не зацепив её, вылетела в окно и приземлилась рядом со мной, у скамейки.

— Кто-то сегодня спит без подушки, — спокойно констатировала Аня.

— И этот «кто-то» — ты! — злорадно прокричала Мадина, — подушка была твоя!

— В таком случае, я сплю на твоей кровати, либо ты идёшь на улицу искать подушку.

— Не пойду, там комары! — обиженно возмутилась рыжеволосая.

— Нет проблем!

Аня отошла от окна, и в темноте комнаты послышался скрип кровати вперемешку с обиженными возгласами Мадины. Анька явно улеглась на её место.

— И простынь отдай, мне холодно, — голос Аньки заглушил приглушённый крик Мадины. Я представила, что произошло, — та сорвала с неё простынь, и Мадина осталась… Собственно, а в чём она осталась? В одном пионерском галстуке?

— Ладно, не такая я злая. Как замёрзнешь, пущу погреться, может, даже обниму.

— Задушить бы тебя, да руки марать контрой не охота, — незлобно сказала Мадина.

Снова послышался скрип кровати и удивлённый возглас Аньки:

— Что, так быстро замёрзла?

Но ответом ей стал звук, похожий на поцелуй.

*

Я открыла глаза. Каменная комната всё так же освещалась тусклыми бликами танцующего огонька свечи. На подстилке, рядом со мной сидел Макс и держал мою руку. Дины не было.

— Ч. Что? — я резко выдернула руку и отстранилась от него. На этот раз боли почти не почувствовала. — Ты смотрел, как я спала? Ещё и лапал?

— Яследил за пульсом, мало ли.Ты улыбалась.Снился хороший сон?

Я рассеяно кивнула. Мне не хотелось ссориться с ним. Тем более, видение-сон оставил какое-то приятное, необъяснимое впечатление. Я обрадовалась, что моё состояние значительно улучшилось, и нестерпимая боль прошла. А ещё поймала себя на мысли, что хотела бы досмотреть сцену внутри комнаты, но тут же смутилась. Аня назвала два имени — Дина и Наташа. Сёстры. Это могло быть совпадением, а могло и нет. Макс сказал, что их сестра погибла. Что если Аня и есть их сестра, но живёт в каком-то пионерском лагере? Однако, свои догадки я решила пока приберечь.

— Да, уже третий раз. То ли сон, то ли видение. Про двух девочек из пионерского лагеря.

— Пионерского лагеря? Вот как?! — Макс привстал.