Аден

В одной из депеш, подписанной инженер-капитаном Фостером, ведавшим интендантской и саперной службами, говорилось, например: «Сам Аден ничего не производит — ни травинки, ни щепки дров. Воды его, я думаю, хватит ненадолго. Поэтому он должен иметь, как Гибралтар, самые различные склады и хранилища». Может быть, это было первое сравнение Адена с Гибралтаром, но затем оно укоренилось в результате сходства не только географического положения этих городов-крепостей на стратегических коммуникациях, но и горного ландшафта. В этой же депеше капитан Фостер рекомендовал организовать в Адене систему конных патрулей из-за большой (по тем временам) протяженности города вдоль побережья. В дальнейшем эта идея была использована и развита при создании кавалерийских бедуинских частей под командованием английских офицеров.

Аден между тем жил кипучей жизнью. Заходившие в порт суда требовали угля, продовольствия и питьевой воды. Прибывали и уплывали пассажиры и почта. Из Бомбея в больших деревянных ящиках поступали крупные суммы денег, а также разменная монета. Содержимое ящиков принималось большей частью на веру, так как бухгалтерская служба колониальной администрации в то время была еще плохо налажена. Именно это обстоятельство сыграло впоследствии роковую роль для капитана Хэйнса. Обвиненный в растрате казенных средств, Хэйнс в конце концов очутился в бомбейской долговой тюрьме.

Оккупационные войска продолжали пока жить в палатках, расставленных в разных районах города. Строительство казарм продвигалось медленно, главным образом из-за нехватки квалифицированной рабочей силы. Наступило жаркое аденское лето. Ветер Аравийской пустыни — хамсин снес в августе 1839 г. почти все палатки. Солдаты Бомбейского полка были переселены поэтому в помещения недостроенного госпиталя. Для Хэйнса в аденском районе Тавахи, которому англичане дали свое название — Стимер-Пойнт, был построен за его счет дом, в котором он принимал почетных гостей.

В начале 1840 г. гражданское население Адена насчитывало уже около 5 тыс. человек и многократно превосходило, таким образом, по численности гарнизон. Это количественное неравенство создавало угрозу британскому присутствию в Адене, особенно учитывая описанные выше попытки султана Лахджа инспирировать беспорядки и постоянные угрозы кочевых племен напасть на город.

Английская администрация гибко маневрировала. Позволив арабским «отцам города» вести муниципальные дела по-своему, она создала видимость автономии. В качестве полицейских использовались мусульмане, обученные в Бомбее.

Инженер-капитан Фостер писал в августе 1840 г. в докладе Бомбейскому правительству о том, что в Кратере слишком мало места для гражданского населения и торговцев. Британские оборонительные линии проходят очень близко от жилищ местного населения и иногда пересекаются с улицами. Это, утверждал он, опасно с военной точки зрения и неудобно для поддержания траншей в чистоте и порядке; кроме того, это не дает возможности создать компактный и хорошо организованный военный городок. Такая неразбериха, по мнению Фостера, создавала плохое впечатление об Адене за границей, поскольку город часто посещают любознательные иностранцы со всего света. Фостер предлагал внедрить в Адене лодочный спорт, крикет, койт (метание колец), разбить площадки для игры в файвз (игра в мяч) и организовать другие игры, с тем чтобы внести разнообразие в тревожную и монотонную жизнь гарнизона, ибо безысходное однообразие может пагубно воздействовать на настроения солдат и офицеров.

И действительно, в часы, свободные от службы, многие английские и индийские солдаты покидали свои раскаленные палатки и прятались от жары в пещерах, расположенных в окружающих Кратер горах и холмах. Те из них, кто знал легенду о Каине, якобы похороненном у главной дороги в Кратер, верили, что это место и в самом деле проклято.

За первые полгода, прошедшие после захвата Адена, несколько английских солдат дезертировали и уплыли на заходивших в порт торговых и пассажирских судах.

В 1841 г. через Аден в Эфиопию проследовала английская миссия. Её глава — капитан Харрис писал впоследствии в своей книге об отталкивающей и страшной бесплодности Адена, в котором нет ни деревьев, ни птиц, ни зверей. Вместе с тем он отмечал, что город быстро застраивается европейскими зданиями.

В конце декабря 1842 г. над Аденом прошел такой сильный ливень, что воды с окружающих гор мощными потоками обрушилась на город, смывая и топя людей, животных, разрушая дома. В дальнейшем подобные катастрофы время от времени повторялись. Попытки колониальной администрации добиться от правительства Бомбея ассигнований на строительство каналов и других сооружений, которые бы защитили город от наводнений, успеха не имели.

Годы шли, и Аден приобретал все большее значение как порт и перевалочный пункт. Поток пассажиров, следующих через Аден в Англию и в противоположном направлении, на Восток, быстро увеличивался.