Адениум

В ту же секунду еще несколько ракет ударили непозволительно близко к автобусу, благо, что подоспевший Комар успел выставить щиты. Он пытался успокоить местных и закончить посадку. Остальные «свечки», оставив системы убежища в покое, заняли оборону вокруг паникующих людей и начали накидывать на Олафа упряжь. В это время три фигуры мчались в сторону поселка, периодически разбегаясь в стороны и уходя с линии обстрела. Взрывы раздавались все чаще, сквозь шум стали слышны звуки вертолетных винтов. Троица прибавила ход. Вбежав в поселок, они обнаружили несколько реактивных систем, некоторые из которых щедро извергали ракеты в сторону завода, а некоторые продолжали разворачиваться. Несколько ударов массивной лапой Бобика разбили ближайший к ним автомобиль, экипаж остальных был нейтрализован всадниками.

— Это все? — крикнул Герман, смотря в сторону Охотника, принимающего у волка энергию.

Словно в ответ на его вопрос в направлении завода пронеслось несколько вертолетов. Как только один из них поравнялся с положением волка, Охотник и Герман упали на колени, сдавив ладонями на виски, а Бобик взвыл от боли. Последний раз всадники видели такое на базе Демичева, когда на них использовали излучатели за отказ испепелить очередную волну атакующих «зараженных». Полковник все-таки нашел способ создать переносную версию.

Первым очнулся Герман. С трудом поднявшись, он подошел к товарищу и попытался привести его в чувство. Тот встал, опираясь на подоспевшего волка и, встряхнув головой, все еще обессиленный, посмотрел на командира.

— Назад, срочно. Похоже, нас специально разделили.

Но было слишком поздно. Верхом добравшись до завода, всадники обнаружили изувеченные тела «свечек» и догорающие автобусы, заполненные обугленными трупами местных. Олафа нигде не было видно, но тело Комара, примотанное колючей проволокой к фонарному столбу, еще подавало признаки жизни. Герман слез с волка, хромая, подбежал к столбу и попытался разрезать проволоку массивным кинжалом.

— Оставь, друг, я все.

— Отставить, твою мать! Сейчас до бункера дойдем, там перевяжем.

— Я Климу не всегда доверял перевязку, думаешь, тебе позволю? — Комар попытался посмеяться, но тут же осекся, сплюнув густую кровь. — Это был Корнилов. Слабовато, видимо, вы его тогда приложили.

— Ничего, мы эту тварь еще вместе положим!

Последний ряд проволоки лопнул, и Комар рухнул на руки командира. Поежившись от боли, он положил руку на шею Германа. Охотник молча наблюдал в стороне, прекрасно понимая, что Комар не выберется.

— Ты прости, что не слушал тебя. И ты, Охотник, прости. Вы только оставшихся сберегите. Клим перед смертью успел человек сорок в сторону лесов отправить. Может, добрались?

— Мы найдем их, обещаю, — командир опустил голову, сжимая в руках жетон Комара.

— Ты представляешь, они излучатели на вертолет повесили. Грамотные сволочи, — произнес всадник и навечно закрыл глаза.

* * *

Глаза Мусумэ всматривались во тьму густой чащи. Местные обитатели держались обособленно от остальных выживших и своими методами боролись с людьми полковника. После срыва эвакуации из убежища они, чудом выбравшись из-под ливня ракет, решили, что даже «свечки» не способны обеспечить их безопасность. Всадник не видел их лично и не решалсязаходить на территорию леса, опасаясь изощренных ловушек, но смог наладить шаткие переговоры с этими людьми. Дело в том, что именно на территории этого леса произошла первая Вспышка, изменившая местную флору до неузнаваемости, и люди, сбежавшие сюда, за почти десяток летнаучились добывать из этих растений множество полезных снадобий, которые Мусумэ получал от них в обмен на еду. Он оставлял ее на краю леса раз в несколько дней изабиралтам лекарства. Конечно, он пытался выйти с людьми на прямой контакт через записки и аудио сообщения, но ответа так и не последовало. Их можно было понять: зажатые между обладателями немыслимой, сверхчеловеческой силы «свечками» во главе с еще более сильными всадниками и грозной ордой военных под командованием Демичева, чьи ресурсы и возможности были практически бесконечны, они чувствовали себя слабее дождевого червя, ползущего по скоростному автобану в ливень. Они устали быть разменной монетой в конфликте, сути которого так и не поняли.

Наконец Мусумэ увидел то, за чем пришел. Оставив Бобика наблюдать за тылом, он медленно подошел к большому пластиковому ящику, стоящему на корнях высохшего дуба. Достав оттуда небольшой мешочек, он оставил там такой же пустой и маленькие связки овощей. Из чащи не доносилось ни звука. Живности там не осталось, а люди, даже если и видели курьера, то не выдали бы себя. Всадник взглянул на часы — пора возвращаться в бункер. Двигаться ночью было опасно, а сон под звездным небом уже давно не вызывал приятных ощущений.

* * *