Адепт

Самарин снова выругался и спрятал наполовину вытащенный револьвер. Он предпочел бы участвовать в штурме, но новый генерал-губернатор, похоже, приготовил для него другую роль.

– Иду, – вздохнул он. – Уже иду.

Драгунов стоял за солдатами напротив каменицы, в которой находился Никос. Самарин заметил, что из окон ближайших халуп – в околицах Окоповой и дальше преобладали деревянные дома – торчат стволы винтовок. Снайперы. Значит, кто-то сделал выводы из событий в анклаве…

– Ваше высокопревосходительство, полковник Самарин прибыл…

– Я не слышал, чтобы вас разжаловали, генерал, – перебил его Драгунов, сначала отослав адъютанта.

– Значит, вы уже знаете…

– Знаю, – сказал Драгунов. – И не только это. Мне известна даже роль, какую вы должны будете сыграть, если я утрачу доверие императора.

– Мы все выполняем приказы Его Величества. – Самарин не опустил глаз. – Мне не нравится эта роль, и я искренне надеюсь, что мне не придется…

Его прервали крик и взрыв гранаты. Со второго этажа из окна выскочил охваченный пламенем мужчина в военном мундире. Охраняющие улицу солдаты кинулись ему на помощь.

– Гранаты?! – воскликнул Самарин. – Я же просил…

Драгунов остановил его ленивым жестом, вслушиваясь в звуки борьбы, словно ценитель музыки в любимую увертюру.

– Все идет согласно плану, – заверил он. – Не беспокойтесь, мои солдаты получили четкие распоряжения. Я сам их отбирал. Они скорее умрут, чем упустят Никоса.

– Надеюсь, мы говорим о живом Никосе?

Самарин вздрогнул, увидев ухмылку собеседника. На несколько ударов сердца на лице генерал-губернатора застыло выражение животной жестокости.

– У вас нет детей, правда? – заявил Драгунов. – Я не какой-то там особенный, – без эмоций произнес он. – Мой отец был крепостным и дослужил до майора. Я пошел выше, но во мне что-то есть от холопского прагматизма предков. Всем хорошим я обязан жене и дочери. Вера была светом моих очей. Кем-то, для кого я жил. А сейчас ее нет, потому что забрал ее у меня господин Никос. И я знаю, что она умирала в страхе, отчаянии и унижении. Вы спрашиваете меня, граф, возьму ли я его живым? Возьму, даже если должен будет погибнуть весь варшавский гарнизон. Поскольку у господина Никоса есть долг, и я его взыщу. С процентами.

Из ворот ближайшей каменицы вышел капитан Алексеев. Обгоревший мундир и следы крови на лице мужчины говорили, что он принимал непосредственное участие в операции.

– Ты должен был только наблюдать! – гаркнул Драгунов.

– Ничего… – махнул рукой адъютант. – Это мелочи. Мы взяли его! – доложил он с явным удовольствием.

– Потери?

– Шестеро. Десять ранены. Думаю, большинство из них выживут.

– Где он?

– Сейчас его приведут.

Самарин подсчитал, что человеку, которого Новотны назвал жрецом, должно быть под семьдесят, бледная кожа и лысый, покрытый старческими пятнами череп делали его похожим на живой труп. Солдаты сковали ему руки и ноги, в рот засунули кляп. Самарин нахмурился, заметив сияние золота – на шее мага висело несколько амулетов.

– Немедленно снимите их! – сказал он.

Драгунов повернулся к нему с выражением лица, которое не обещало ничего хорошего.

– Может, не таким тоном, дорогой граф, – процедил он. – В конце концов, вы пока что…

Поглощенный противостоянием с генерал-губернатором, Самарин чуть не пропустил скрежет отодвигаемого люка. Существо, вышедшее из канализации, выглядело как человек, но скорость, с какой оно оказалось за спиной Драгунова, сразу говорила, что он явно из анклава.

Первым отреагировал Алексеев: он молниеносно вытащил саблю и атаковал демона. Воздух засвистел, но демон оказался быстрей, он ответил небрежным, почти пренебрежительным жестом, и сабля капитана с лязгом отлетела на мостовую, а он сам схватился за горло, словно неожиданно стал задыхаться.

Инстинктивно Самарин произнес слово силы. Он видел, как бегут солдаты, а демон тянется к Драгунову. Весь мир замер, у офицера было впечатление, что двигается только он, а остальные застыли на месте, словно остановленные рукой Бога.

Он ударил демона в гортань, потом схватил за голову и вжал большие пальцы в глаза. Он ощутил влагу, правый палец вошел в глазницу до основания, а левый наткнулся на преграду, словно веко было из стали. Внезапно все закончилось, Алексеев начал спазматически хватать воздух, а тварь обмякла и свалилась на землю. Самарин вытащил платок и с омерзением вытер вымазанные в крови и слизи руки.

– Спа… спасибо, – пробормотал ошарашенный Драгунов. – Если бы не вы, то это я бы тут лежал. Не говоря уже про Ваньку. Что это, к чертям, такое?

– Без понятия, – признался Самарин. – Но я кое-кого знаю, кто может ответить на этот вопрос, ваше высокопревосходительство.

– Петр Георгиевич, – поправил его растерянный Драгунов. – Вы правы. В казармы его! – приказал он, окинув пленного хмурым взглядом.

Несколько солдат с винтовками наизготовку окружили Никоса. Один из них накинул петлю на шею мага.

– А это зачем? – вырвалось у Самарина.

Драгунов жестом перевел вопрос адъютанту.