Зажмурилась на секунду, смиряясь с тем, что произошло, и настраиваясь дать отпор лорду, если он станет язвить, что я пялилась на него, что я – как все, кого он уже покорил.
– И этого околдовала! – Женский голос, пропитанный злобой, вернул меня из забытья и помог быстрее переключить эмоции. – А сегодня такой важный бал…
– Не переживайте, госпожа Рундол, – окинула я ее насмешливым взглядом, – я не стану умолять лорда Аликтона танцевать со мной.
– Это правда? – Она расцвела на глазах.
– Да.
– Твоя бабка никогда не лгала…
– Знаете, – прервала ее попытку манипулировать, – когда мой папа сказал, что не дорожит отношениями с вашей семьей, он тоже говорил чистую правду.
Женщина намек поняла и в мгновенье ока покинула помещение. В просторном холле остались я и лорд Аликтон.
– Ну, здравствуй, маленькая, – сказал он с коварной усмешкой, которая меня испугала до странной дрожи в коленях, и начал медленно подниматься по лестнице… вверх… ко мне…
А меня почему-то начало лихорадить, да так, что я спокойно стоять не могла. Схватилась рукой за перила лестницы, взглянула на дверь – может, открыта, и сильный сквозняк…
Посмотрела на лорда, который был уже близко, так близко, что сверкающие глаза ослепляли…
Зажмурилась, злясь на себя, потому что пришло понимание…
Ну нет!!!
Секунды хватило, чтобы вспомнить о подвигах лорда, в которых любовные достижения занимали такое же почетное место, как и служебные. Вот так… Ничего у вас, лорд, не получится…
Смело взглянув на него, усмехнулась. Я смогла унять странную дрожь, вот только маленький шаг назад…
Не знаю, зачем его сделала, когда лорд стал ко мне слишком близко. И еще один шаг. И еще, такой же медленный, как и его.
– Хм… – Он усмехнулся, глаза прищурились и сверкнули. – А если так?
И не успела я даже подумать, о чем это он, как ко мне шагнул уже не человек, а пантера.
От удивления я шагнула вперед. И еще один раз. И еще.
Взгляды встретились.
Пантера ждала.
Я знала, что это лорд Аликтон, только в другом обличье. Прекрасно понимала, что суть не изменилась – это все тот же покоритель женских сердец и один из лучших танцоров империи, но…
Не смогла удержаться от соблазна и, присев рядом с пантерой, погладила ее. Услышав одобрительный рык, прикоснулась еще раз, зарываясь пальцами в короткую шерсть. Обняла ее – совсем как в детстве – и рассмеялась, когда она лизнула меня в лицо.
– Привет… – шепнула ей, только ей, а не лорду, который, увы, тоже слышал, – мне так тебя не хватало.
Пантера тяжко вздохнула: мол, понимаю, сочувствую, разделяю твою тоску, и в утешение снова лизнула меня.
– Перестань, – улыбнулась я, стирая с щеки влажный след, который тут же был обновлен. – Эй, перестань хулиганить!
– Перестань! – повторил за моей спиной голос брата. – Гэйлорд, прекрати целовать мою маленькую сестренку!
– Кимбол! – возмутилась я, услышав про возраст и поцелуи.
Не отпуская пантеру, взглянула на брата… И поняла, что он не просто серьезен – взбешен. Никогда не видела, чтобы он злился. Мой брат, как и папа, – сама доброта!
– Пожалуйста, не сходи с ума, – попросила его, но он сделал вид, что не слышит.
Он даже не смотрел в мою сторону. Сжав челюсти, сцепился взглядом с зарычавшей пантерой.
– Это моя сестра, Гэйлорд. Ей только пятнадцать лет. Я не хочу, чтобы она стала очередной… – Он перевел дыхание и уже тише, хотя не менее нервно добавил: – Как друга тебя прошу!
Наступила недолгая пауза.
Пантера, мотнув головой, высвободилась из моих объятий. И, даже не обернувшись, двинулась вдоль коридора.
– Вот, значит, как, – проследив за ней взглядом, обиженно прошептала я. – Значит, дружба с Кимболом крепче, чем наша?..
Пантера дернула ухом, ее хвост метнулся из стороны в сторону. Повернув голову, она наградила меня внимательным взглядом и скрылась за поворотом.
– И как это понимать? – спросила я брата.
– Никак, – ощетинился тот, а потом легонько щелкнул меня по носу и улыбнулся: – Рано тебе в таком разбираться, солнышко. Танцы, подружки, эти твои женихи – кто угодно! Но даже думать забудь об Аликтоне!
– Что?.. – пораженно ахнула я.
– А вот чтобы он тоже не думал… – пробормотал задумчиво брат и ушел вслед за приятелем.
Не знаю, что сказал брат своему другу, но тот даже не смотрел в мою сторону. И за ужином, и на балу. А если его взгляд случайно обращался в ту часть комнаты, где была я, он скользил равнодушно, как будто вместо меня была стена или пустота.
Он даже подарок вручил с таким видом, будто положил его на тумбочку или на стол.
Конечно, я не подавала вида, что меня это задевает. Не потому, что папа провел со мной беседу о правильном поведении – в этом он мне теперь полностью доверял. Просто не хотела доставлять удовольствия лорду Аликтону, теша его самолюбие.
Брат прав: за его другом такой густой кровавый след из разбитых сердец, что, если станет кровоточить еще одно, он может и не заметить.