Адгезийская комедия

Принц подошёл ко мне и указал на кресло-качалку, настоящее, с резной спинкой и круглыми ручками-обручами – прям как в каком-нибудь девятнадцатом веке на дачной террасе… Где-то я видела, то ли картину, то ли фильм про любовь и разные психи какого-то дворянина в деревне − всё-то ему не то, ничему он не рад, ходит с кислой рожей, так ещё и за старой пассией ухаживает при живой-то жене. И пассия его тоже замужем, на минуточку. Вот там такие кресла, и все качаются. Качаются, а после кресло уже пустое качается. Качается – просто от ветра. Странный фильм.

− Здравствуйте!

− Да-да, мы внимательно слушаем, − вкрадчиво объявил сухонький.

− Я бы хотел поговорить о дружбе.

− О дружбе? Прекрасная тема.

− Вот у меня есть, то есть, был такой друг… Вот ему понадобилось сделать одно дело и он меня попросил сделать это дело вместо него. А он далеко, я поехал в другой город ради друга и всё сделал, всё его дело.

− Какого плана событие, интересно?

− Это совсем неважно, не будем тратить драгоценное время эфира на подробности.

− Эфир здесь не при чём, − лил елей сухонький. – Эфир – дело инертное.

− Во-во. И я о том же. Я бросил все дела, понимаете вы или нет?, семью бросил и поехал по делам друга, в срочном порядке.

− Прекрасно! Вы настоящий ответственный человек, на вас всегда можно положиться.

− Я знаю, − как бы отмахнулся голос. – Стойте, не отключайте.

− Мы слушаем, − загадочная улыбка блуждала у сухонького.

− Во-от, значит. Проходит пятнадцать лет и уже мне нужна помощь друга. А он далеко забрался, в штате, там, одном американском…

− Ну понятно. Что он далеко, раз вы за него все дела здесь у нас устраиваете по его наследству и несётесь как угорелый за сотни километров для его наследственного блага.

− Д-да, − осёкся голос. – А вы откуда знаете? − голос становился всё подозрительнее.

− Да что ж тут знать-то, дорогой вы наш адгезиец, когда друг ваш, живучи на чужбине, и вдруг вступает в наследство, что тут знать-то, ежу и тому всё известно, достаточно генеральной доверенности, а она у вас, то есть у ежа, имелась же?

Господи! Так это он и интеллигент, и хам, един в двух лицах! Как до меня сразу не дошло-то?

− Ах, ну да, − растерянно подтвердил голос. – Ежу обязательна гендоверенность.

− Вы не сбивайтесь, не сбивайтесь, − мне показалось, что барон подмигнул, и кажется именно мне! И я в ответ улыбнулась.

− Да. Так вот…

− Ну что же вы сбиваетесь? Не теряйте мысль рассказа!

Раздались короткие гудки.

− Дорогие адгезийцы, не переживайте, что не знаете продолжение. Их есть у меня! – сухонький поднял руку. – Дальше было так. Прошло пятнадцать лет. Нашему слушателю нужно было срочно сбагрить сына в одну страну, северную иноязычную, замечу: почти что родину хоккея, в том числе и женского. И вот наш слушатель звонит своему другу, а тот смертельно болен. Но наш слушатель просит всё-таки друга, озадачивает его прошением-то. Ну и друг взял себя в руки и в пачки таблеток, поехал из своего штата к чёрту на куличики, все бумаги там помог оформить, и сыну нашего слушателя дали визу, он благополучно смог переехать. Вот и вся их дашь-на дашь дружба. Ты мне − я тебе, как говорится. Не кинул, так уже герой. Бывают и такие личности порой, мда… А через три месяца друга нашего слушателя не стало… Вот и вся история. Но кто же, друзья, пойдёт на вечер музыкальной поэзии с оркестром и сосиской в тесте, извиняюсь за фамильярную рифму… Вот и наш звонок. Здравствуйте!

− Здравствуйте! – раздался женский воспитанный голос. Явно женщина пожилая, говорила приятно, чётко и вежливо. – Я может не по адресу попала?

− Именно, что по адресу. Наш адрес не дом и не улица, наш адрес адгезийская курица.

− Это вы обо мне? – женщина смеялась.

− Вовсе нет. Адгезийская курица – улица, на которой стоит наш дом вещания. И вы его прекрасно знаете.

− Это завод буров? Ну конечно знаю, − голос женщины довольный, радостный.

Адгезийская курица? Всю жизнь завод буров стоял на улице Металлургов или я схожу с ума?

− Именно, госпожа вы наша, именно. Как живы-здоровы-то?

− Спасибо! Вашими молитвами, − отвечала женщина.

− Это сколько угодно, целый день исключительно молитвами и занимаемся, − хохмил барон. – Так говорите, любезная.

− Ага. Спасибо. Вопрос такой щекотливый. Как быть и к кому обратиться, если хочется доказать дальнее родство.

− Для наследства?

− Нет, что вы. Просто для себя.

− Ага. Понимаю. Вы задумались о предках, о корнях.

− Именно. Хочется и о дальних родственниках что-то знать, тем более о заслуженных, но в этом не уверена, как и в родстве. Вот такая у меня проблема на сегодняшний день. Поможете?

− Вы извините: я человек военный. Мне спросили конкретно – я конкретно ответил. А вот так – мыслию по древу, − барон оставался абсолютно невозмутим, голос его поменялся на спокойный бархатный. – Это, извините, не для меня – конкретнее.

− Да-да. Нашла однофамильца далеко от Веретенца.

− Ну далеко-близко – всё относительно.

− Да-да. Однофамилец давно почил, но хочется родство установить, очень и очень, да и имущество на память.