Адгезийская комедия

− Неживая такими себе ручки-то белые покромсала… Она, кстати, Неживая-то Анна, увлекалась парикмахерским делом, вся в клиентах на карантине, пока ты любовью страдала и по Кире своему сохла, Неживая немеряно денег подняла. Брала не много, по триста рублей за стрижку, за сложную – вдвое. А ты и под ноль нормально не сможешь.

Я отбросила ножницы, как будто они были заражены какими-нибудь страшными спорами.

− А шрамов у меня всё-таки нет! – я выставила запястья вместе, у меня до сих пор был стресс от того, что в избушке барона шрамы на запястьях проявились…

− Возьми с полки пирожок.

− Вшивый пирожок? – уточнила я.

− Мы инвентарь дезинфицируем.

Я не отвечала хаму – всё равно переговорит, и ножницы подняла. Дают – бери, бьют – беги, с адгезийцами только так.

− А «спасибо»?

Я подошла к радио и шмякнула его на пол. Я скучала по другому ведущему, а этот достал за пять минут. Я не верила, что говорит за всех борон. Это просто адгезийцы мне пыль в глаза пускали, притворялись, а так у них должны быть сотрудники. У меня крах всего, становлюсь лысой дурой, а он со своим «спасибо».

Волосы падали в раковину и на старый в мелкую плитку-шахматку. После процедуры я даже не посмотрела на себя, только потрогала голову – нигде ли пропустила не сбритые проплешины. Голове стало легко-легко. Я почувствовала, что заново родилась. Пусть таким кардинальным методом, но я справилась. Я стала собирать волосы большим пылесосом − раз он начальник, так вот ему вши в подарок. Ножницы я выбросила в мешок. Если адгезийцам надо, то пусть лезут в мусор и забирают, тем более им и лезть не надо, у них всё само, по мановению волшебной палочки, то есть чёрного малярного крыла. Волосы отрастут, скажу, что сожгла, навру про вертикальную химию на дому.

Я вскрыла пылесос. Скорее заменить мешок в пылесосе, пока гниды не разбежались! Схватила мешки с мусором, пихнула туда мешок от пылесоса, бандану и обе части наволочки – я же одну носила как косынку, а другой вытирала голову. Всё. Забыть! Выкинуть. Я побежала вниз по лестнице, выскочила из подъезда, напрямки, по земле прошла на помойку. Полдесятого, а не видно ни зги. Я заметила: как темнело, улицы Веретенца резко пустели, наставало время бруталов и маргиналов. На помойке как всегда горел одинокий фонарь. Силуэт у помойки меня насторожил − какой-то человек просто стоял под фонарём, я осторожно подошла к пищевым контейнерам, положила мешок и припустила вниз по асфальту, в обход. В каждом силуэте я подозревала теперь если не врага, то человека в ботфортах.

После затяжных дождей внизу дорожки до сих пор лужа, я поняла эту простую веретенецкую истину, когда провалилась в неё! Мокрое, хлюпающее – фу. И тут я вспомнила о белых адгезийских кроссовочках. Где они? И не они ли меня заразили – легла-то я в них, а встала-то спустя сутки босая! Всё! Неважно теперь. Быстрее домой! Высушить балетку и ногу, положить хлюпающий носок в стирку. Я захлопнула, но осторожно!, дверь. Меня не волновало, что грязный след от балетки наверное идёт по всему тамбуру. Не до следов, тем более собственных! Я зашла на кухню и посмотрела в ведро с краской. Как я могла забыть выкинуть это ведро? В него же накапало много вшей! Теперь тащиться второй раз. Хорошо бы ещё белизной- раствором пол помыть − продизенфицировать, но сил нет. До завтра уж. Краска на дне ведра зияла девственной белизной. Я опустила руку − решила, что попадавшие вши просто утопились на дно. Но нет! Краска абсолютно однородна, ни одного комочка! И на дне тоже! Растворила она, что ли, этих паразитов?

Смыв белоснежную краску с кисти я зашла в комнату. Привычно включила настольную лампу, написала маме, что всё в порядке, послала селфи. Мама ответила, что в мешке с чистыми вещами, в шкафу на балконе, есть ещё бандана, про запас. Ну надо же − как кстати! Мама всегда клала мне пакетик вещей про запас. Во все лагеря, и вот тут – по привычке привезла. И всегда вещи пригождались, обычно я отдавала их кому-то в лагере, чаще всего Улыбиной. Мама так и говорила: «Может девочкам…» − мама шила из подходящих остатков много разных маленьких вещей – топиков, полотенец, бандан, носовых платков, так необходимых моему гаймориту.