Адидас против Пумы. Как ссора двух братьев положила начало культовым брендам

С Хорстом Дасслером, завербовавшим многих спортсменов, его скоро связала близкая дружба. К Рождеству румын всегда получал коробки продукции Adidas и других подарков для всей семьи. Когда Настасе в первый раз развелся, Дасслер позвонил и поддержал его. С кажущейся наивностью, за которую его так любили менеджеры, глава фирмы хвастался дорогими часами, подаренными ему Настасе: «Моему другу Хорсту», – гласила выгравированная на обороте надпись. Большой контракт с Adidas был подписан, когда Настасе был в зените своей карьеры. Тем не менее и Adidas, и Настасе получали огромную выгоду от сотрудничества. Adidas France заработала миллионы на Nastase, бело-голубых теннисных туфлях, которые носило целое поколение любителей. Хоть немцы и чувствовали себя обязанными выпустить собственную модель, дорогие Wimbledon, но непревзойденному дуэту Смита и Настасе им было нечего противопоставить.

Обе модели приобрели невероятный успех, когда студенты семидесятых начали комбинировать джинсы с теннисными туфлями. Скромные, совершенно белые Stan Smith особенно подходили для этого тренда. Немного нетипичным для Adidas было то, что привычные три полоски только обозначались перфорацией. И поэтому они, как и Nastase, свободно сочетались с любыми цветами. В то время как оба игрока ушли на покой, их обувь приобрела статус культовой: в последующие десятилетия было продано почти 40 миллионов пар Stan Smith и 20 миллионов Nastase.

Благодаря теннисному буму экспортная торговля французского подразделения достигла таких объемов, что Хорст Дасслер попросил своих менеджеров подкорректировать показатели. Только баскетбольной и теннисной обуви, а также дешево производимых футбольных бутс Ландерсайм отправлял по 10 миллионов пар в год. «Хорст попросил нас скрывать тот факт, что экспорт у нас рос намного быстрее, чем оборот в Херцогенаурахе, – вспоминает Гюнтер Заксенмайер. – Он жил в постоянном страхе, что родители будут вне себя, если узнают».

Пока дочернее предприятие в Ландерсайме росло и процветало, Кете Дасслер пыталась любыми средствами держать ситуацию под контролем. Правда, она соглашалась терпеть определенное соперничество между Францией и Германией, так как компании Adidas в целом оно было на пользу. Но Кете была полна решимости контролировать деятельность предприятия на мировой арене, что все чаще приводило к ссорам с сыном.

С тех пор как Хорст начал работать над расширением Adidas France, его мать пристально следила за процессом. Французские менеджеры, приезжавшие в Херцогенаурах, часто подвергались перекрестному допросу от «мамочки» – так Кете Дасслер называли в Ландерсайме. Они предпочитали избегать ее на торговых ярмарках. Независимо от ситуации, Кете постоянно пыталась разрушить немецко-французские соглашения.

Особенно каверзной ситуация была для тех членов управленческой команды Хорста, кто был вынужден по его указанию постоянно нарушать правила Херцогенаураха. Так, руководитель отдела экспорта Заксенмайер часто становился мишенью родительских претензий. Хорст просил его игнорировать эти претензии, что было сродни хождению по краю пропасти. «Хорст говорил, что мы должны делать свою работу, несмотря ни на что, – вспоминает Заксенмайер. – Он оберегал нас и решал проблемы с семьей за закрытыми дверями. Но мы все равно мучились от напряженных отношений с Херцогенаурахом, это сильно давило».

Гюнтер Заксенмайер также находил крайне неприятными завистливые замечания своих немецких коллег. «Когда они приезжали в Ландерсайм, то удивлялись нашей нагрузке. А когда мы им наносили визит, они жаловались на немецких Дасслеров. Они завидовали независимости, которой мы пользовались у Хорста, так как в Херцогенаурахе они ничего не могли предпринять, не проконсультировавшись со всеми членами иерархии».

Другим французским менеджерам также приходилось страдать от шизофренической ситуации на предприятии, и случалось, что кто-то из них перегибал палку. Особенно скверная история случилась с Гюнтером Морбицером, прежним управляющим по экспорту. Пока другие делали все возможное, чтобы избавить Хорста от лишних проблем с Херцогенаурахом, Морбицеру надоело искажать информацию. Французское дочернее предприятие тогда уверенно занимало господствующее положение на мировом рынке, и управляющий экспортом на совещаниях с немцами больше не утруждал себя притворством, что его заботит их мнение. Когда Морбицер отчетливо это продемонстрировал, Кете Дасслер потребовала его увольнения.

Трения между Кете и Хорстом вредили в итоге и оптовой торговле. Кете, всегда встречавшая генеральных представителей в Херцогенаурахе небольшой приветственной речью, не смогла упустить случая с едва скрываемой горечью указать на то, что именно Германия является «лицом фирмы» для клиентов со всего мира. Генеральные представители, большинство из которых после этого планировало продолжительную остановку в Auberge du Kochersberg, нервно заерзали на стульях.