Адъютант Бонапарта

Восстание в Каире началось 21 октября. Недовольство египтян действиями оккупационных властей нарастало уже давно, но истинной причиной бунта явилось известие, что Турция объявила войну Франции, "военачальник которой беззаконно захватил самую важную провинцию Оттоманской империи". С этой минуты окончательно развеялась внушаемая Бонапартом фикция того, что война ведется только с мамелюкскими беями. Воюющей стороной стало население всего Египта. Первой продемонстрировала это столица страны: фанатичные жители предместий и крестьяне из окрестных деревень восстали против французских оккупантов. Ранним утром собравшийся в мечети Цветов повстанческий комитет объявил о священной войне с захватчиками. "Пусть все, кто верит в единого бога, направляются к мечети Аль-Азхар. Настал день расправы с неверными, пришла пора отомстить за наши обиды, смыть позор, который нас покрывает".

Известие о восстании застало Бонапарта врасплох на одном из нильских островов под Каиром, где .он обсуждал с генералами последние детали подготавливаемого похода в Сирию. На обратном пути в свою штаб-квартиру на площади Эзбекия он самолично убедился в положении в городе. Площади и улицы заливала воинственная вопящая толпа. В одной из уличек, прилегающих к площади Эсбекия, военачальника франков и его эскорт забросали камнями. В штаб-квартире он застал тревожные донесения. Глава Египетского института Монж, осажденный в здании института, в квартале Насрие, писал: "Мы в опасности. Пришлите как можно скорее помощь. Они подходят с двух сторон, отрезают нас, а нас всего лишь двадцать пять человек..." Из других районов доносили, что главный центр восстания возле мечети Ал-Азхар и что повстанцы убили французского коменданта города генерала Дюпюи.

Положение Бонапарта было исключительно тяжелым.

В ближайшие дни он должен был выступить в давно подготавливаемый поход в Сирию. Из Александрии сообщали о появлении в прибрежных водах военных кораблей вновь созданной турецко-англо-российской коалиции. Бонапарт сознавал, что слишком поспешная и жестокая расправа в Каире может вызвать восстание по всей стране. Поэтому он до вечера безрезультатно пытался договориться с повстанцами. И только около полуночи поручил генералу Доммартену занять артиллерией и двумя батальонами пехоты возвышенность на северо-востоке от города и взять оттуда под обстрел мечеть Аль-Азхар и прилежащие улицы. Но обстрел должен был начаться по его особому приказу, который в нужное время он пришлет с адъютантом.

Как провел первый день восстания Сулковский, можно только догадываться. Штабная корреспонденция за этот жаркий день дает возможность строить самые различные предположения. Может быть, именно Сулковский вырвался нз осажденного института, чтобы передать в штаб-квартиру письмо Монжа с мольбой о спасении?

Может быть, это он во главе кавалерийского отряда гонялся утром за Бонапартом, чтобы обеспечить ему надежный эскорт на обратном пути в город? Наверняка же мы знаем одно: в ночь с 21 на 22 октября он был в штабквартире с командующим и там получил роковой приказ, послуживший причиной его смерти.

Обстоятельства, предшествующие непосредственно смерти Сулковского, описал спустя тридцать четыре года его первый французский биограф Ортанс Сент-Альбен.

Описание это заслуживает того, чтобы привести его полностью. Сент-Альбен пишет:

"Вандемьера 30 дня VII года в Каире начались беспорядки, во время которых погиб генерал Дюпюи. Назавтра главнокомандующий, узнав, что арабы приближаются к Каиру для соединения с повстанцами, решил разгадать их маневр. Сулковский взял на себя провести эту разведку. Рассказывали, что Бонапарт дал ему приказ царственным взмахом руки, восточным жестом, в чем многие присутствующие усмотрели, что в действительности он посылал несчастного адъютанта на смерть. Повязки с его ран еще не были сняты. Достопочтенный драгоман Вентуре, его друг и товарищ, хотел его удержать. "Ты же еще не поправился!" - говорил он ему со слезами на глазах. "Неприятель не станет ждать, надо выступить против него", - ответил Сулковский с тем лихорадочным оживлением, которое появляется при виде поля сражения. Выехал он во главе пятнадцати конных разведчиков. На обратном пути на них напало все население предместья; его конь оступился и упал, Сулковский, окруженный со всех сторон, был разорван на мелкие клочки. От тела его нашли на месте стычки только жалкие останки, которые преданный слуга опознал по клочкам усов. Этот преданный слуга рассказал позднее, что, когда конь Сулковского упал, он, находясь уже в руках своих убийц и не видя ниоткуда спасения, воскликнул, воздев глаза к небу: "Мой бедный Вентуре!.."