Адъютор

Вот и я в лучшем своем состоянии представляю собой довольно неплохого фехтовальщика. Но пройдет какое-то время, и с возрастом я обязательно потеряю скорость рефлексов, и тогда мне на смену придет другой. Если еще раньше не получу такое ранение, которое мгновенно сбросит меня с той вершины, на которой сейчас нахожусь. И что будет дальше? Все! Через некоторый срок о моем существовании позабудут совсем. Возможно, я напрягусь и напишу трактат об искусстве фехтования, в котором щедро поделюсь опытом. Но если прав Антуан и дуэли вскоре запретят, кому он станет нужен? В отличие от музыки, которую пишет тот же Антуан и которую будет писать еще много-много лет, до самой кончины. В отличие от художников и ваятелей, которые оставят после себя картины и скульптуры. В отличие от ученых, пытающихся понять основы мироздания и на основании чьих трудов построят свои работы ученые в будущем.

– Сарр Клименсе, теперь, может быть…

Секундант, который привез погребец, прикоснулся кончиками пальцев к эфесу шпаги, намекая, что неплохо бы мне размяться. Эх, господа! Будь все иначе, мы давно бы уже успели позвенеть сталью. Со всеми вами по очереди или даже одновременно с двумя-тремя. Но не сейчас, когда больше всего мне хотелось забраться в карету и отправиться назад, на постоялый двор.

Отказываться от дуэли слишком поздно. Как я буду выглядеть в глазах всех, если начну внезапно рассказывать, как плохо себя чувствую? Задирая рубаху, чтобы продемонстрировать в подтверждение спину. Весть о том, что в самый последний момент сарр Клименсе отказался от дуэли, разойдется по всей Ландаргии, обрастая все новыми слухами. И мне уже никогда не вернуть хотя бы часть той репутации, которую имею сейчас, даже если с легкостью буду крушить одного противника за другим. Лучшим фехтовальщиком стану, но репутацию не верну. Нет, будь что будет! И еще искренне жаль, что после меня ничего не останется. Пусть даже самой простенькой мелодии.

Рассвет ли, закат,
Вразброс или в ряд… –

вспомнилась мне песенка дочери булочника Жанны. Славная девушка, чего уж! И пусть ей повезет с мужем.

– Что-то господин сар Торриас задерживается. Время!

Один из моих секундантов, самый молодой – ему едва минуло восемнадцать, и наряженный, словно явился на бал, извлек часы-луковицу, чтобы продемонстрировать циферблат всем окружающим. Вынуть их из кармана получилось у него небрежно и изящно. Можно не сомневаться, что он долго в этом практиковался перед зеркалом. Собственно, да, – это ведь не мелодию придумать, которую могут не оценить и даже подвергнуть критике. Часы показывали ровно восемь. Что совсем ничего не значило. За легкое опоздание Армандо никто пенять не станет, в то время как его оппоненту оно может подействовать на нервы.

Вернулся Клаус из окружения моего опаздывающего противника. Он выглядел нервным.

– Что-то не так?

– Сарр Торриас задерживается по непонятной всем причине.

И когда я уже совсем было собрался спросить: «Ну а тебя это почему заставляет нервничать», – он начал говорить сам. Перед этим отведя меня в сторону от лишних ушей.

– Даниэль, я тебя не узнаю! Даже со стороны понятно, что-то с тобой не так.

Со мной все было настолько не так, что я едва держался на ногах. И если бы не карета, в которую уперся плечом, давно бы уже уселся на влажную от тумана траву. Я взглядом нашел представителя Дома Милосердия, который старательно держался от всех в стороне, всем своим видом показывая неодобрение грядущему действу. Может быть, это и есть выход? Всего-то несколько слов, и жизнь спасена. Год – не срок, когда на кону стоит она, и я не стану легкой добычей любому, кому хватит сил поднять шпагу и ткнуть ею достаточно сильно. Что будет потом? Зачем загадывать так далеко?

– Едут, едут! – раздался чей-то громкий крик.

Справедливости ради, они не ехали, скакали. Несколько всадников, причем не жалея коней.

– По-моему, сар Торриаса среди них нет! – удивился кто-то.

– Определенно нет! – поддержал его другой.

Часы-луковица вновь появились на свет, и через плечо их владельца мне удалось разглядеть, что до четверти девятого оставалась всего-то пара минут. Что означало – моему врагу уже не успеть сюда вовремя и дуэль будет считаться состоявшейся. Или перенесенной, по согласию обеих сторон. Никогда бы не подумал, что подобный факт сможет принести мне столько радости.

Бросив меня в одиночестве, во вражеский стан отправились все. И потому снова пришлось выбрать себе в компаньоны все тот же погребец. А заодно убедиться, что бренди за тот срок, который мне пришлось без него обходиться, нисколько не стал хуже на вкус. Теперь можно не опасаться, что алкоголя в крови будет чересчур много, а он давал облегчение от боли. Побаюкав в руке уже третий по счету стаканчик, поставил его обратно. С моего места отчетливо было видно: там происходит нечто такое, что требует срочного вмешательства.