Адмирал идет ко дну

На клейком листочке, прикрепленном к тонкой папке, значилось имя «Гилберт Фитцсаймон». Эми вытащила папку, чувствуя, как по спине бегут мурашки, и заглянула внутрь: сверху лежал мятый листок газеты «Данвич кроникл» от 12 июня 1914-го. В глаза бросился абзац, обведенный карандашом:

«Без сомнения, сэр Гилберт Фитцсаймон был исключительным авантюристом и отъявленным негодяем. С решимостью, достойной лучшего применения, творил он свои богомерзкие деяния. Викарий церкви Святого Стефана в Данвиче обнаружил захватывающий манускрипт, рассказывающий о жизни этого ужасного мерзавца, и написал краткую монографию под названием…»

«Вопиющие преступления Фитцсаймона», – прочла вслух Эми на титульном листе пожелтевшей от времени брошюрки, что лежала в папке сразу за газетой. Страницы были скреплены двумя ржавыми скобками, оставившими на бумаге пятна; шрифт старинный и мелкий, но вполне отчетливый. – Так вот откуда ты взял сюжет, – выдохнула Эми. – Где же ты их откопал?

На внутренней стороне папки было что-то нацарапано.

«Нашел на чердаке «Адмирала». Похоже на средневековый документ. Позвонил в институт Суффолка – там никто не знает. Викарий убежден. Золото?»

Эми положила папку и уставилась в пространство.

В дверях неожиданно возникла Мериэл.

– Все нормально? Говорят, ты порезалась?

– Пустяки, небольшая царапина, – поспешно ответила Эми, сунула бумаги обратно в папку и встала, ощущая неловкость от того, что ее здесь застукали; подозрительный взгляд Мериэл лишь усугублял все дело. – Пойдем, мне нужно вернуться в бар.

Однако посетителей в баре не прибавилось. Оставались трое: двое журналистов и один местный, бывший рыбак. Последний сидел в углу, что-то бормоча над пивом, а двое молодых журналистов, судя по всему, прилично набрались и заливисто гоготали над собственными шутками. Наконец, все трое доковыляли до двери, и Эми с облегчением закрыла бар.

Достав наличные из кассы, Эми посчитала выручку, в который раз мысленно порадовавшись, что уговорила Фитца заменить древнее устройство на электронный аппарат. Сунув деньги в красный банковский мешочек, она поднялась на Мостик и положила его в сейф. Папка по-прежнему лежала на столе. Оглянувшись, Эми проворно схватила ее, скрутила в трубочку и вышла из комнаты. Проходя по коридору, она засунула ее в рукав куртки и крикнула Мериэл, чтоб та заперла двери.

Вернувшись домой, Эми достала папку и прочла монографию столетней давности, написанную викарием как раз перед началом Первой мировой. В ней рассказывалось о храмовнике, известном своей жестокостью и жаждой наживы. Как и многих рыцарей того периода, Фитцсаймона угнетало превосходство тех, кто, по его мнению, должен был перед ним преклоняться; в результате он выбрал путь убийцы и преступника.

И все же было в этой истории нечто странное… После ограбления тамплиеров в Данвиче Фитцсаймон не успокоился и продолжил грабить и убивать направо и налево, отнимая деньги у богатых и бедных. Чего ему не хватало? Мог бы спокойно повесить меч на гвоздик и уйти в отставку…

Ответ нашелся далее по тексту. Оказывается, Фитцсаймону так и не довелось воспользоваться награбленным: единственный оставшихся в живых сообщник сдал его властям, и вскоре замок был захвачен и сожжен. Рыцарю удалось спастись, однако золото он взять с собой, конечно, не успел; в обгоревших руинах так ничего и не нашли.

Ходили слухи о подземной камере, в которой хранилось сокровище; другие считали, что золото спрятано в разветвленной системе пещер неподалеку. Поговаривали даже, будто бы дьявол вернулся забрать причитающееся, и с тех пор Гилберт не имел ни минуты покоя.

Эми сложила бумаги в папку. Что ж, может, это все и правда. С другой стороны, он мог вернуться позже, забрать добычу и сбежать. Она где-то читала, что тамплиеры открыли Америку; может, Фитцсаймон погрузил добычу на корабль и перевез туда!

Нет, от этой истории толку мало. Золото, храмовники, убийцы… Еще менее правдоподобно, чем «Код да Винчи», да и написано хуже (если такое возможно). Однако оставался неразрешенным вопрос: кому все это выгодно? Ианта считает рукопись серьезным произведением; наверное, рассчитывает заработать на кусок хлеба. С другой стороны, за такое издевательство над родным языком недолго и работу потерять… Неужели она действительно верит, что где-то здесь спрятано золото? Адмирал вполне мог ее накрутить – он обожал дразнить людей, которые слишком высоко о себе мнили. А может, он взвинтил ее каким-то другим способом?

Интересно, почему она так ухватилась за того политика? Едва речь зашла о смерти Фитца, Ианта готова была говорить о ком угодно, только не о себе…

Глава 14

Вилли Сэйерсу очень хотелось послать молодого наглеца куда подальше, но жизненный опыт подсказывал, что с прессой лучше не ссориться без нужды – эти беспринципные скоты тут же превращаются в алчных гарпий, готовых сожрать живьем.

Он передвинул трубку к здоровому уху.

– Не совсем понимаю, зачем я вам нужен. Да, Крэбуэлл входит в мой избирательный округ, но я там редко бываю – тем более в пабе.