Адмирал Империи 28 (СИ)

Претенденты: Российская Империя, Американская Сенатская Республика, Османская Империя.

Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 190 световых лет.

Точка пространства: орбита планеты Никополь-9.

Дата: 10 марта 2215 года.

На борту линкора «Айова», чудом уцелевшего в чудовищной детонации топливного терминала, царила атмосфера страха и смятения. Люди, многие из которых только сейчас воочию взглянули в холодные глаза собственной смерти, теперь судорожно пытались оправиться от пережитого потрясения и хоть как-то наладить нормальную работу систем полуразрушенного корабля. Офицеры и рядовые космоморяки, словно потревоженный рой разгневанных пчел, лихорадочно метались по многочисленным отсекам и палубам дредноута, торопясь в первую очередь потушить возникшие возгорания. Техники и инженеры из последних сил пытались восстановить поврежденное взрывом оборудование, спасти хотя бы часть бортовых систем управления.

В рубке флагмана, едва освещенной тусклым аварийным светом и заволоченной едким дымом, контр-адмирал Горацио Ди Сенна, с трудом сдерживая охватившую его нервную дрожь, собрал остатки самообладания в кулак и решительно поднялся из командирского кресла, цепляясь руками за подлокотники. Его некогда щегольской мундир был безнадежно изодран и испачкан, аккуратная прическа растрепалась, усики торчали как у испуганного таракана. Голова командующего раскалывалась от чудовищной боли, а в ушах все еще стоял оглушительный, непрерывный звон.

Портативная аптечка, мигнув парой подбадривающих огоньков, вовремя шелкнула несколькими уколами прямо сквозь плотную ткань мундира, впрыскивая в организм Ди Сенны коктейль из стимуляторов и обезболивающих. Жизненно важные медикаменты, разносимые по венам бешеным током крови, постепенно приводили сознание и физическое состояние командующего в относительный порядок, не позволяя ему окончательно слететь с катушек от пережитого.

На негнущихся ногах, пошатываясь словно пьяный, Горацио приблизился к сияющей в полумраке рубки тактической карте. Несколько секунд контр-адмирал, прищурив воспаленные глаза, с обреченным видом вглядывался в мерцающие отметки кораблей, то и дело быстро моргая, чтобы прогнать застилающую взор пелену подступающих слез отчаяния. Страшная правда, явленная равнодушной голограммой, жгла не хуже раскаленного клейма.

— Твою же мать, Дастин… — глухо, почти шепотом произнес Ди Сенна, обращаясь к старшему помощнику, застывшему рядом. Голос Горацио дрогнул, в нем явственно сквозила обреченность смертельно раненного зверя. Казалось, из некогда самоуверенного и решительного адмирала чья-то безжалостная длань в одночасье выкачала всю живительную энергию, оставив лишь бледную тень былого величия. — Сколько? Скольких наших кораблей поглотил этот кошмар?

Дастин, мрачный как и его командир сокрушенно покачал седеющей головой, мельком глянув на экран.

— По предварительным и неполным данным, поступившим от операторов, сэр… — старпом замялся. — Мы недосчитались как минимум одиннадцати боевых вымпелов дивизии… Связь с ними утеряна, а уцелевшие внешние камеры и оптические датчики показывают чудовищные разрушения корпусов — фактически, от несчастных кораблей остались лишь бесформенные груды металла и брони. Речь идет о двух наших тяжелых ударных крейсерах, включая «Ямато», и девяти фрегатах охранения… Еще примерно столько же вымпелов получили серьезные повреждения обшивки, орудийных башен и силовых установок. У всех уцелевших полностью уничтожены генераторы щитов — без них боевая ценность наших кораблей стремится к нулю.

— На фрегатах кто-нибудь выжил?

— Вполне вероятно, что часть экипажей уцелела в изолированных отсеках, — ответил старпом, — но, если не оказать им немедленную помощь и эвакуацию, люди долго не протянут в этих разгерметизированных консервных банках, адмирал…

Ди Сенна усилием воли сдержал рвущийся из самых глубин груди вопль отчаяния. Эти страшные, леденящие кровь в жилах цифры однозначно означали, что его любимое детище — элитная «Джерси Блюз», слава и гордость 1-го «ударного» космофлота Республики практически в одночасье перестала существовать. Почти половина некогда могучей и несокрушимой дивизии сейчас представляла собой бесформенное месиво искореженного металла вперемешку с обугленной плотью, дрейфующее в равнодушной космической мгле. От осознания чудовищного масштаба катастрофы контр-адмиралу стало дурно. Впрочем, столь скверное самочувствие вполне могло быть следствием жуткого удара о переборку, полученного Горацио в момент, когда чудовищная кинетическая волна от взрыва топливных цистерн буквально отшвырнула «Айову» прочь от терминала, словно щепку в бушующем океане.