Адмирал Империи 31 (СИ)

Дата: 9 апреля 2215 года.

Нетрудно догадаться, что координаты, на которые я указал в разговоре с Еленой Ивановной Соколовой, и в которые, по моему глубокому убеждению, отступали рассеянные остатки 4-го «вспомогательного» космофлота, по странному и удачному стечению обстоятельств в точности совпадали с районом сосредоточения главных сил нашей доблестной объединенной императорской эскадры под началом адмирала Павла Петровича Дессе. Именно туда, в самое пекло грядущей решающей схватки с армадой Коннора Дэвиса, рвалась сейчас моя 27-я «линейная».

И признаюсь вам со всей откровенностью, друзья мои, что в данном случае я намеренно несколько схитрил перед своей старой боевой подругой. Ибо, при всем моем немалом опыте и интуиции прожженного космического волка, я, конечно же, не мог знать со стопроцентной уверенностью, отступают ли деморализованные остатки космофлота Элизабет Уоррен именно в указанный мной альфа-сектор. Хотя, по всей видимости и логике, дело обстояло именно так. В самом деле, куда же еще отходить разгромленному и рассеянному в клочья соединению, как не под крылышко самого могущественного и всесильного Коннора Дэвиса? Только там незадачливая Уоррен и ее потрепанные корабли могли рассчитывать на передышку и необходимую реорганизацию.

Так что, положа руку на сердце, не так уж сильно я и обманул доверчивую Елену Николаевну Соколову. Скорее, просто малость слукавил и прикинулся человеком, которому якобы досконально известны сокровенные планы противника на ближайшее будущее. Но, согласитесь, разве можно всерьез винить меня за эту невинную хитрость? В конце концов, на войне, как на войне — здесь все средства хороши, чтобы добиться своей цели.

Тем более, что Соколова, при всех своих многочисленных достоинствах и положительных качествах, являла собой классический образец старого служаки, привыкшего не рассуждая и беспрекословно выполнять приказы вышестоящего начальства, в точности следуя букве воинского устава и не утруждая себя лишними деталями. Капитан первого ранга Соколова не отличалась излишним вниманием к мелочам и нюансам, была начисто лишена гибкости мышления и склонности к импровизации. Идеальные качества для подчиненного, но не для командира, вынужденного брать на себя ответственность и принимать нестандартные решения в постоянно меняющейся боевой обстановке.

В результате столь удачно проведенной мной комбинации, 1-ая бригада дивизии вице-адмирала Козицына в мгновение ока оказалась в составе моей заметно поредевшей в жарких боях 27-ой «линейной». Все трофейные крейсеры, фрегаты и линкоры, захваченные нами в триумфальном сражении с космофлотом Уоррен и способные самостоятельно передвигаться в космосе, я поспешно отрядил к Никополю-16 под охраной нескольких эскадренных миноносцев все той же Соколовой.

Во-первых, без команд они были сейчас по большей части бесполезны в бою, скорее обременяя мою эскадру своей малоподвижностью и уязвимостью. А во-вторых, тринадцать пусть и изрядно потрепанных, но вполне годных к восстановлению вымпелов должны были послужить отличным подношением и одновременно утешительным призом для оставшегося не у дел Василия Ивановича Козицына.

Я искренне надеялся, что столь щедрый презент вкупе с триумфальной вестью о частичном разгроме 4-го американского флота несколько притупят негодование моего старшего товарища в связи с тем, что я бессовестно увел из-под его носа целую бригаду боевых кораблей. Конечно, вице-адмирал вряд ли с восторгом воспримет весть о моем своеволии и самоуправстве. Тем более что уводил я свое новоиспеченное соединение неведомо куда и надолго — туда, где нам предстояло сойтись в смертельной схватке с главными силами Дэвиса. А это, в свою очередь, означало, что даже при самом благоприятном исходе грядущей битвы, Северный флот очень нескоро или вовсе не сможет вернуть 1-ую бригаду в лоно родной 3-ей «линейной».

Я прекрасно отдавал себе отчет в том, что из-за моих действий дивизия Козицына будет весьма чувствительно ослаблена. И если вдруг Василию Ивановичу в ближайшее время придет недвусмысленный приказ от командующего Самсонова с требованием выдвигаться в поход, то 3-ей «линейной» ничего не останется, как вступить в бой в заметно усеченном составе. А это уже чревато непредсказуемыми, зачастую трагическими последствиями.

Что ж, эту моральную дилемму придется решать по мере ее возникновения. В конце концов, я не мог нести ответственность за весь космофлот разом. Впрочем, у меня оставалась надежда, что с Козицыным удастся помириться чуть позже, когда страсти немного поулягутся. В конце концов, старик, хоть и вспыльчив, но достаточно отходчив и не злопамятен. Главное, чтобы к тому времени мы с ним оба были еще живы и хотя бы относительно здоровы.

Ладно, довольно терзаться угрызениями совести и переживаниями о чувствах других, от греха подальше, выбросим из головы все эти душевные метания и целиком сосредоточимся на предстоящих боевых действиях…