Адмирал Канарис - "Железный" адмирал

После этого Канарис еще дважды выходил на охоту и, когда 16 февраля вернулся на базу, мог с удовлетворением доложить: потоплено три неприятельских транспорта общим водоизмещением свыше 16 тысяч тонн и еще одно судно серьезно повреждено. Акерман похвалил его: «Операция выполнена надлежащим образом. Достигнутые результаты следует отметить особо, так как капитан впервые командовал крупной подводной лодкой».

Конечно, Канарису еще недоставало блеска Арнольда де ла Перьера, Форстмана, Валентинера, Хер-синга и других лучших командиров, тем не менее и о нем начальство говорило, что он в любое время «добьется успеха». Даже император Вильгельм соизволил обратить на него внимание: «Он не потомок ли борца за греческую свободу?»

Все это привело к тому, что Канариса назначили командиром одной из новых подлодок — к тому времени на U-34 вернулся ее выздоровевший командир. В мае 1918 года будущий адмирал возвращается в Киль, чтобы получить подлодку U-128 и позаниматься с командой. «Техническая подготовка лодки и квалификация экипажа, — отмечала 1 августа комиссия по приему подводных лодок, — пребывают на должной высоте благодаря неустанному рвению командира».

В конце августа лодка отбыла в Каттаро. Однако к тому времени стало очевидно, что Германия уже проиграла войну. С середины сентября положение на фронтах резко ухудшилось. Французская армия начала наступление на Балканах. Вскоре Болгария капитулировала, а Австро-Венгрия — еще один союзник Германии— начала распадаться: 8 октября Польша, Чехия, Хорватия и Словения объявили о своей независимости. В конце октября капитулировал и сам венский император.

После развала Австро-Венгрии немецкая подводная флотилия лишилась своих опорных пунктов в Адриатике. Ее командующий, Пюллен, приказал уничтожить базы и возвращаться на родину. Десять лодок, уже утративших боеспособность, были потоплены их же экипажами. Все постройки в Каттаро и Поле были взорваны. Шестнадцать подлодок уныло тронулись в путь; среди них была и U-128, которой командовал Канарис.

Во время плавания он узнал, что Бог милостив к нему в очередной раз: первая его подлодка U-34 по неизвестным причинам затонула во время похода.

Впрочем, от этого особо не полегчало: вскоре на экипажи подлодок обрушилась целая лавина печальных, тревожных вестей— Германия капитулировала, империя Вильгельма пала, в стране бушует революция.

СМУТНЫЕ ВРЕМЕНА

ДВА БЕРЕГА ОДНОЙ РЕКИ

29 ноября 1918 года уцелевшие остатки средиземноморской флотилии вернулись на родину.

Перед входом в Кильскую гавань Канарис увидел катер, быстро направлявшийся к лодке, что шла впереди. На его борту, широко расставив ноги, стоял рослый, суровый мужчина с обвислыми усами. Гигант символизировал новую власть, воцарившуюся в революционной Германии. То был Густав Носке, социал-демократ, военный эксперт своей партии и новый губернатор Киля.

Канарис записал в боевом журнале: «В 10.30 пришвартовались к мосту Блюхера. Экипаж сошел на берег. Приветственная речь губернатора Носке».

На пристани, вспоминал позднее Носке, собрались бородатые подводники, «черные, бросившие свою суровую службу, чтобы выслушать мои слова приветствия, мой рассказ о том, что происходит на родине. Об этом, несмотря на радиограммы, они мало что знали».

Подводники растерянно слушали хлесткие слова, броские лозунги Носке. Он то заводил речь о хаосе и революции, то взывал к старой флотской дисциплине... До слушателей смутно доходило, что они попали в новый, чуждый им мир, едва похожий на тот, что они когда-то называли Германией.

Через полчаса моряки, едва ли что-либо уяснившие, поплелись к лодкам, чтобы исполнить последние свои обязанности. В боевой журнал Канарис занес: «12 часов. Увольнение. Приветственная речь командира. Под троекратное «ура» спускают флаги и вымпелы».

Однако фразы, походя брошенные Носке, буравили души людей. Смятение было так сильно, что к Носке отправилась флотская делегация. Подводники попросили его еще выступить с «подробным сообщением о внезапных переменах, происшедших в Германии». Носке обещал, что на следующий день он выступит перед офицерами и матросами.

«Люди, — рассказывал сам Носке, — собрались в субботу вечером в небольшом дворцовом зале. Начищенные до блеска, они сидели подле друг друга, бравые, дисциплинированные люди». Он опять начал излагать им, как рухнула монархия, как была провозглашена республика... Но тут в зал ворвался чиновник уголовной полиции с сообщением, что во Фридрихсорте при въезде в Кильскую бухту взбунтовались морские артиллеристы.

«Когда я закончил речь, командующий обратился с вопросом, кто из людей хотел бы стать опорой губернатору. Словно пули, выпущенные из пистолета, взметнулись несколько сотен молодых, крепких людей», — отметил Носке.