Адмирал Канарис - "Железный" адмирал

Левенфельд обращается к начальству, просит, чтобы ему разрешили создать боевой отряд. Однако его активность многим не понравилась. Она мешала высшим военно-морским чинам — те, заигрывая с нижними, пытались потихоньку обуздать не в меру активные солдатские советы, вернуть на флот дисциплину.

Единомышленники Левенфельда были нетерпимее. Как выразился Арнольд, надо попросту осушить это «красное болото». Главную свою задачу Левенфельд усматривал теперь «в борьбе — открытой и тайной — против теперешних властителей», в том числе и против «ноябрьского правительства, учинившего революцию».

Яснее нельзя было сказать.

* * *

Наш герой был достаточно умен, чтобы вскоре понять, куда способен завести Левенфельд. Не теряя контакта с его кружком, Канарис продолжает поддерживать отношения и с социал-демократом Носке, который по-своему, более реалистично, пытался усмирить ультракрасные солдатские советы, стараясь не допустить гражданской войны.

Еще в ноябре Носке поручает капитану первого ранга Реру создать отряд из надежных флотских людей. К концу декабря он насчитывал уже 1200 человек, все — добровольцы из числа моряков: палубные офицеры, унтер-офицеры, сверхсрочники, инженеры. Первая морская бригада, или «железная бригада» (как любили себя называть ее бойцы), была экипирована в серые полевые униформы. Всем ее членам раздали оружие. В огромном портовом городе это был практически единственный боевой отряд, на который в минуту опасности могло положиться командование. На него опирался Носке даже после того, как стал военным министром и вернулся в Берлин.

Далее события развивались так. 23 декабря 1918 года Народная морская дивизия, долго колебавшаяся между социалистическим правительством и коммунистами, поднимает антиправительственный мятеж. Причина кроется якобы в невыплаченном вовремя жалованье. Вооруженные матросы врываются в кабинет Эберта, требуют денег и, наконец, отрезают рейхсканцелярию от внешнего мира. Эберт обращается за помощью к армейским частям, расквартированным в Берлине. Они открывают огонь по забаррикадировавшимся матросам и заставляют их сдаться.

В знак протеста против использования армейских частей ряд министров (все — члены НСДПГ) вышли из правительства. Борьба между двумя партиями разгоралась. Камнем преткновения стал пост начальника берлинской полиции, который занимал функционер НСДПГ Эйхгорн. Правительство социал-демократов требовало его отставки. Эйхгорн отвечал отказом. Тут же в спор вмешались и коммунисты. Их печатный орган, «Роте Фане» («Красное знамя»), призвал «вооружить пролетариат». Коммунисты и независимые социал-демократы организовали массовые антиправительственные демонстрации.

Носке знал, что в обеих радикальных партиях есть силы, способные совершить путч. Хотя Роза Люксембург отговаривала своих товарищей от авантюрных действий, тем не менее многие коммунисты порывались взять, наконец, власть силой, раз это не удалось мирными средствами. Коммунисты стремились к созданию «красной советской республики». Так что у Носке были причины звать на помощь

«железную бригаду». Он подписал приказ, согласно которому морской бригаде надлежало как можно быстрее перебираться в Берлин.

# ^{1 1}

Однако, прежде чем капитаны Рер и Шлик начали действовать, коммунисты опередили их. В ночь на 6 января вооруженные боевые отряды КПГ заняли редакции берлинских газет. Затем боевики коммунистов взяли городские вокзалы, захватили казармы и выкатили орудия к зданию, где находилось управление полицией. Теперь здесь разместилась штаб-квартира революционного совета. Он объявил правительство низложенным.

Однако две роты добровольцев сумели отстоять рейхсканцелярию. Правда, внутри ее царило смятение. Собравшись в кабинете Эберта, министры бесконечно обсуждали, как подавить восстание, но никто не хотел брать ответственность на себя. Наконец, Носке не выдержал: «Нужно действовать!» Его тут же и наделили чрезвычайными полномочиями.

Рер и Шлик тотчас поспешили за подкреплением. Однако из-за забастовки железнодорожников в Киле бригада смогла прибыть в Берлин лишь 9 января.

ту отправились по домам. Военные чины, привыкшие к порядку и дисциплине, испытывали шок от происходящего.

Впрочем, некоторые командиры быстро оправились от потрясений и из остатков армии начали сколачивать отряды добровольцев. Популярные офицеры, любимцы солдат, быстро собрали вокруг себя новые команды. Так появлялись отряды, во главе которых стоял некий известный офицер, а среди бойцов сплошь и рядом встречались разного рода авантюристы. Чаще всего численность таких соединений не превышала 500—600 человек. Они называли себя добровольческими частями и вскоре стали сущим кошмаром для всех.

Добровольцы не брали пленных, и гражданская война в Германии стала принимать все более жестокий характер.