Адмирал Канарис — «Железный» адмирал

Канарис не собирался по такому поводу ссориться с Гитлером и попросил Гроскурта поприжать «своих украинцев». Однако тот рассудил по-иному: его украинцы скоро понадобятся рейху. Конечно, самому майору будет мало проку от оуновцев, ведь он отправляется в Бреслау «согласно предписанию», но вот его преемнику, подполковнику генштаба Эрвину Лахоузену, они наверняка пригодятся.

Лахоузен — в недавнем прошлом австрийский офицер, житель Вены — тоже был настроен проукраински. Худощавый подполковник отличался холодной, вежливой сдержанностью, что больше импонировало Канарису, чем беспокойная натура Гроскурта. Лахоузен был образцовым офицером почившей империи: широта взглядов, знание иностранных языков (он владел польским, чешским, венгерским и французским), немецкий национализм. К нацистам он относился без симпатии. Все это настолько понравилось Канарису, что к оуновцам он начинает относиться куда терпимее. Впрочем, тут сыграла свою роль и неожиданная смена курса, происшедшая в верхах. Гитлер тоже решил разыграть украинскую карту.

Конечно, грешно думать, что фюрер воспылал желанием свершить «вековую мечту украинского народа». Нет, им овладел новый военный замысел, а оуновцы и их сподвижники годились как одно из орудий для исполнения задуманного. Диктатору нужны были Данциг и «Польский коридор», нужно было сломить сопротивление польского правительства, а для этого хороши и волнения в Галиции.

* * *

С той же целью его расположением стала пользоваться и восточная окраина Чехословакии, где в непосредственной близости от Польской Украины, у южной ее границы, простиралась «богом забытая горная страна» — Закарпатская Русь, или Закарпатская Украина. Здесь жило 500 тысяч крестьян-русинов.

Этнографы сомневаются, стоит ли причислять их к украинцам. Язык их, правда, ближе всего к украинскому, чем к любому другому славянскому языку. Однако с историей Украины они были никак не связаны. С раннего средневековья вплоть до 1918 года земли русинов входили в состав Венгрии. Потом ими завладела Чехословакия, и только после 1 октября 1938 года народ получил долгожданную автономию.

С этой поры земля русинов стала яблоком раздора для иностранных держав и их спецслужб. Чешские власти, раздавленные мюнхенским сговором, почти утратили контроль над Закарпатской Русью. В органах ее управления преобладали теперь немецкие агенты, в основном фольксдойче. Премьер-министром регионального правительства стал венгр. Он надеялся воссоединить эту область с Венгрией, тем более что решением первого Венского арбитража от 2 ноября южную часть Закарпатской Украины — территорию в 12 тысяч квадратных километров с населением свыше миллиона человек — уже передали Венгрии.

Теперь эта страна заинтересовала германских геополитиков. По мнению Канариса, ее можно было превратить в «украинский Пьемонт». (Напомним, что в XIX веке Пьемонт сыграл ключевую роль в объединении Италии.) Канарис и Лахоузен, поторапливая агентов, принялись творить «украинское чудо».

* * *

Агенты абвера могли опираться на националистов, бежавших в свое время из Галиции и осевших по соседству с нею. Они сразу же увлеклись идеей «Закарпатского Пьемонта» и начали оттирать от власти провенгерски настроенных политиков. Невольно помогла им и Прага.

Спустя несколько недель премьер-министр Закарпатской Украины был арестован по подозрению в государственной измене. На его место был назначен православный священник Августин Волошин. Он был одним из немногих политиков в этом краю, кто чувствовал себя украинцем.

«Волошин, — говорилось в одном из отчетов венского филиала абвера за январь 1939 года, — теперь целиком находится под влиянием украинских националистов (т. е. многочисленных эмигрантов), которые, собственно, и управляют этой территорией».

Новые хозяева, впрочем, были всего лишь марионетками в руках немецких агентов, которые, спрятавшись за кулисами, тянули за нитки, заставляли старательно копировать модель фашистского государства: возникла единая партия, все провенгерские группировки подавлялись, началось строительство концентрационных лагерей. На улицах городов и сел появилась также милиция, напоминавшая штурмовые отряды (она называлась Sitsch, т. е. Сечь). Члены ее даже были экипированы по нацистскому образцу: серая униформа, кортики как у членов Гитлерюгенда.

Теперь Волошин, чувствуя себя вполне уверенно, назначает выборы в местный парламент — ландтаг. Они состоялись 12 февраля 1939 года и принесли ожидаемый результат: в поддержку правящей партии проголосовали 98 процентов избирателей.

Волна националистической — великоукраинской — пропаганды захлестнула крохотную страну русинов. Всюду раздавались призывы к объединению всех украинских земель. Галицийские эмигранты подстрекали бороться с Польшей. Агенты абвера с удовольствием поглядывали на плоды своих трудов.