Адмирал князь Трубецкой по кличке «Шайтан-капитан»

Забегая вперед, скажем, что офицеры Морской дивизии составили основу офицерского состава будущего знаменитого в белой армии Дроздовского полка. Среди них командир 2-го Морского полка полковник Жебрак, будущий командир Дроздовского полка Низовцев и многие другие. Офицеры и матросы Отдельной Морской дивизии составили сводный Морской добровольческий полк, который вошел в состав пробивавшегося на Дон отряда полковника Дроздовского. Впоследствии большинство офицеров-моряков и некоторая часть матросов этого полка сражались в частях легендарного генерала Дроздовского.

Послесловие

После развала Морской дивизии с декабря 1917 года чуть больше месяца Трубецкой командует Николаевским портом. Но вскоре революционная волна докатилась и туда. Приказом ЦК ЧФ от 7 февраля 1918 года князь Трубецкой был объявлен самовольно покинувшим свою часть. Он и в самом деле самовольно покинул свой кабинет в портовой конторе, над которой уже повесили красный флаг. Да и у кого он должен был спрашивать разрешения? После этого Владимир Владимирович некоторое время находился в Добровольческой армии, хотя активного участия в боевых действиях не принимал, занимаясь больше управлением портовых хозяйств.

В 1919 году вместе с семьей (жена и трое детей) Трубецкой уезжает в Югославию, откуда затем перебирается во Францию. На чужбине, в суровых условиях повседневной борьбы за существование, князь не изменил ни своим взглядам, ни убеждениям, сохранив горячий и вспыльчивый характер. Досуг свой посвящал литературному труду, работе над воспоминаниями – о флоте, о русско-японской и Первой мировой войнах. Состоял членом Парижского военно-морского исторического кружка. Свои статьи публиковал в журнале «Часовой» и газете «Возрождение». В 1930 году, осевшие во Франции офицеры-эмигранты, избрали его председателем объединения офицеров Черноморской минной бригады, выразив тем самым свое уважение к боевому прошлому контр-адмирала.

Из воспоминаний современника: «В изгнании, в суровых условиях повседневности, в борьбе за существование, князь не изменил ни своим взглядам, ни убеждениям, ни своему горячему вспыльчивому характеру с добрым отзывчивым сердцем. Не переставал всегда горячо говорить о любимой им России и флоте, все мечтая о скором возвращении….Принимал живейшее участие во всех мелочах жизни морской семьи за рубежом».

Скончался Владимир Владимирович Трубецкой в местечке Шато-де-Тэн под Парижем скоропостижно на 63-м году жизни от кровоизлияния в мозг и был похоронен 3 июля 1931 года в фамильном склепе Трубецких на кладбище в городке Мелан.

Согласно воле самого князя, не раз высказываемой им еще при жизни своим близким, похороны князя были скромными.

Участник похорон Трубецкого писал: ««Гроб, покрытый Андреевским флагом, утопал в цветах и многочисленных венках, среди которых выделялся большой венок из живых белых цветов с андреевскими лентами с надписью на них: «Контр-адмиралу князю В.В. Трубецкому – Председатель В.-М. Союза и офицеры Минной бригады Черного моря. В траурной процессии за гробом следовали вдова и дети покойного, друзья и сослуживцы – почти все находившиеся в Париже чины Российского флота во главе с адмиралами: Русиным, Коломийцевым, Посоховым, Погуляевым, Шрамченко, генералом Фогель и др. Прочувственное надгробное слово было произнесено протоиреем отцом Георгием Спасским.

Так как Трубецкой являлся кавалером ордена «Почетного Легиона» его вдова получила прочувственное письмо официальных французских властей, подписанное генералом По.

Несколько дней спустя морские офицер организовали вечер памяти князя, а 19 июля на 2 0-й день кончины все моряки, жившие в ту пору в Париже собрались в русской церкви на рю Дарю, на панихиду по покойному.

Так закончил свою жизнь знаменитый шайтан-капитан, чьи дерзкие набеги на турецкое побережье, чья отвага и боевое мастерство внушали врагу не только страх, но и почтение.