Адмирал Колчак и суд истории

Подсудимого Писарева, ввиду недоказанности его душевной болезни и наличности основательных сомнений в его психическом расстройстве, поместить на испытание в психиатрическую лечебницу»[555].

После оглашения приговора Павлуновский объявил его окончательным и не подлежащим обжалованию. Обязав С.М. Третьяка и В.А. Карликова явиться на следующий день, председатель ЧРТ закрыл судебный процесс. Сразу же после этого защитник Аронов подал прошение о помиловании Л.И. Шумиловского, А.А. Червен-Водали, A.К. Клафтона и А.Н. Ларионова. Павлуновский приостановил срок приведения приговора в исполнение[556].

30 мая 1920 г., в день, когда в центральных омских газетах было опубликовано обращение Особого совещания при Главкоме «ко всем бывшим офицерам, где бы они ни находились» с просьбой, «забыв все обиды, кем бы и где бы они ни были нанесены», добровольно идти с «полным самоотвержением и охотой» в Красную армию, по прямому проводу приговоренные к смерти обратились за помилованием к B.И. Ленину, Л.Д. Троцкому, А.Д. Цюрупе и М.И. Калинину.

«Даем слово не участвовать в какой-нибудь борьбе против советской власти, относиться к ней с полной лояльностью и, если понадобится, честно служить ей», «Умоляю Вас, теперь, когда кончается гражданская война, против воли людей бросающая их в тот или другой лагерь, сохранить мне и осужденным вместе со мной… жизни», – писали они в ходатайствах. Телеграмма от Президиума ВЦИКа приостановила на время приведение приговора в исполнение «впредь до особого распоряжения»[557].

Расстрел подсудимых, согласно центральной московской газете «Известия ВЦИК», был произведен «дважды». Первый – 4 июня. В заметке «Меньшевик-колчаковец» писалось: «Бывший барнаульский учитель, член партии меньшевиков Шумиловский, – был министром (труда) в правительстве Колчака. По некоторым сведениям, он в свое время вышел из меньшевистской партии. Но это, разумеется, совершенно не меняет дела; факт остается фактом, – меньшевик был колчаковским министром. Теперь этот Шумиловский расстрелян вместе с тремя другими своими коллегами по колчаковскому правительству за тягчайшие преступления против народа». Второй – 23 июня. Та же газета, отметив отклоненные Президиумом ВЦИКа просьбы о помиловании, сослалась на решение Чрезвычайного революционного трибунала при Сибревкоме в ночь с 22 на 23 июня привести приговор в исполнение[558].

Несмотря на обилие исследований по истории Гражданской войны в Сибири, научное освещение главного вопроса – национального строительства, направленного на преодоление отчужденности и враждебности внутри российской нации, – остается актуальной задачей. Если в годы Гражданской войны в своих трудах о национальном строительстве Ленин обходил интересы Сибири, то возникает вполне закономерный вопрос – почему же адмирал А.В. Колчак, провозгласивший восстановление России на основе «сибирской», «русской государственности»[559], потерпел крах?

Ответ на этот вопрос требует специального изучения (не являющегося задачей настоящей работы), поэтому ограничимся, с нашей точки зрения, некоторыми констатациями.

Верховный правитель так и не сформулировал стратегических ориентиров социального развития сибирского общества, которые могли бы вооружить людей пониманием смысла его политики, облегчить им тяготы и лишения переходного времени Гражданской войны.

Верховный правитель (отметив 46-летие) так и не смог собрать команду умных, энергичных, молодых политиков, преданных не только ему, но делу, которому они призваны служить.

Верховный правитель так и не решился воспрепятствовать разрастанию коррумпированного административного аппарата, степень всевластия которого оставила далеко позади худшие самодержавные образцы.

Верховный правитель так и не преодолел личный монархический «комплекс», подменив псевдодемократические методы принятия политических решений и кадровых перестановок всякого рода затейливыми комбинациями на уровне «двора» и свиты.

Можно только приветствовать процесс восстановления прошлого, возвращения имен многих политических и государственных деятелей, произвольно вычеркнутых из отечественной истории. Следует согласиться с мнением, отмечающим, что с конца 20-х годов прошлого века отечественная история не просто обезлюдела: вместе с интересом к изучению деятельности отдельной личности был потерян и вкус к познанию индивидуальности в истории. Вместе с тем на конкретном примере создания современными отечественными исследователями политико-психологического портрета Верховного правителя адмирала А.В. Колчака нельзя не отметить одну закономерность.

«Замкнутый» круг источников, которыми они пользуются, не дает почти ничего нового для понимания глубинной сути исторического процесса. Наряду с желанием преодолеть схематизм и сухой академизм, свойственный официальной историографии, историки остаются на тех же позициях, что и при самом начале их исследования. Отсутствие существенно новых источников восполняется беллетристическими приемами.