Адмирал Корнилов

Между тем на батареях работа кипела день и ночь; укрепления становились грознее, а войска ежеминутно были готовы отразить внезапное нападение. Заботливостью Владимира Алексеевича армейские раненые были призрены в морских казармах и госпитале; в городе и Корабельной слободке устроены перевязочные пункты; Георгиевский пороховой погреб очищен, дабы не дать неприятелю завладеть им; Сухарный завод переведён с Северной стороны; лес с делового двора, находившегося вне оборонительной линии, перевезён в адмиралтейство, и на всех дистанциях учреждены условные сигналы о месте появления неприятеля, о мере досягания наших ядер и о направлении огня наших пароходов, при действии их по Карантинной балке — вдоль оборонительной стены нашего правого фланга, и по Килен-балке — для фланкирования 1-го и 2-го бастионов.

…17 сентября, в начале 3 часа пополудни, три неприятельских парохода и канонирская лодка подошли на пушечный выстрел Александровской батареи и открыли огонь бомбами; батареи № 10, Александровская и Константиновская отвечали им, и через полтора часа неприятель отошёл. При перестрелке одна коническая бомба, пущенная с канонирской лодки, попала в лафет 36-фунтовой пушки на батарее № 10 и разрывом своим оторвала руку и раздробила череп одному канониру, ранила другого, раздробила лафет и пушечную раму: это был первый неприятельский снаряд, брошенный удачно в Севастополь.

Союзники снова делали рекогносцировку; значительный отряд их поднялся из кладбищенской балки на гору, по дороге к Херсонесскому маяку, и в то же время несколько пароходов перешли от Качи в бухты Херсонесского полуострова. К вечеру третий неприятельский отряд занял Панютин хутор и расположился лагерем между ним и верховьями Стрелецкой и Камышёвой бухты.

Для воспрепятствования неприятелю предпринять ночью какое-либо покушение, на шлюпках, внутрь рейда — по оконечностям бона поставлены пароходы «Громоносец» и «Херсонес», и с этого дня очередной пароход постоянно дежурил ночью у бона.

Вечером прибыл из главной квартиры офицер гусарского Саксен-Веймарского полка с запиской от адъютанта князя Меншикова барона Виллебранта к Владимиру Алексеевичу о том, что князь приказал перевезти обозы армии на Северную сторону, куда следует наша армия, и с рассветом должен подойти авангард под начальством Г.М.Жабокритского.

…С 5 часов утра 18 сентября пароходы «Дунай», «Турок» и «Грозный», боты и гребные суда перевозили обозы нашей армии с пристаней: Екатерининской, Адмиралтейской и Ушаковой балки — на Северную сторону. От неприятельского флота отделились два винтовых корабля и 6 пароходов: они вели на буксирах 15 купеческих судов от Качи к Херсонесу. На Северной стороне, по дороге от Инкермана к Северному укреплению, тянулись наши войска: эта неожиданность всех обрадовала.

…В половине 2 часа ночи неприятельский корабль подошёл к батарее № 10 и пустил бомбу. Через минуту батареи № 10, Александровская и № 8 открыли по ним сильный огонь, и неприятель, не выдержав и получаса пальбы, удалился.

…Князь Меншиков уже двинул к Севастополю полки 17-й пехотной дивизии: Московский, Тарутинский и Бородинский, 6-е резервные батальоны Волынского и Минского пехотных полков и лёгкие № 4 и 5 батареи 17-й артиллерийской бригады. Все пароходы наши развели пары: «Громоносец», «Бессарабия», «Одесса» и «Херсонес» стали перевозить первые два полка на городовую сторону; «Владимир» и «Крым» — Бородинский полк в Ушакову балку, а малые пароходы — артиллерию и разные тяжести с Северной стороны на Екатерининскую и Адмиралтейскую пристани.

Батареи наши так же усиливались и распространялись: на многих из них появились 68-фунтовые бомбические пушки, доставленные с кораблей вместе со станками, снарядами…

В неприятельских войсках заметно было движение весь день 19 сентября: одни колонны направлялись к Херсонесскому маяку, а другие к востоку от Симферопольской дороги. С бастионов № 4 и 5 бросали по ним бомбы так удачно, что отряд, стоявший у хутора Уптона, около Балаклавской дороги, отошёл от города и скрылся за возвышенность. Ночью двое англичан хотели пробраться через нашу цепь, но боцман 32-го флотского экипажа заметил их и заколол одного штыком, а другой успел убежать».

Увеличение гарнизона потребовало составления новой диспозиции. Для управления войсками и работами с 20 сентября оборонительную линию Корнилов разделил на четыре отделения. Первое и второе на Городской стороне сохранялось без изменений и под прежним командованием; линия обороны Корабельной стороны делилась теперь на две части. От Городской высоты до Докового оврага был участок третьего отделения с главным опорным пунктом на 3-м бастионе; начальником отделения был назначен вице-адмирал Панфилов. От Докового оврага до рейда протянулось четвёртое отделение под командованием контр-адмирала Истомина; основными укреплениями на этом участке были 1-й, 2-й бастионы и Малахов курган.

К диспозиции была приложена следующая инструкция начальникам дистанций: